Если судьба выбирает нас... - Михаил Валерин Страница 35

Поход в лавку за конвертом вылился в небольшой шопинг.

Помимо конверта я приобрел жестяную банку мармелада, такую же банку монпансье, коробку «Лучшего чаю от С. А. Спорова», душистого мыла и бутылочку [68]одеколона от фирмы «Чепелевецкий и Сыновья».

После этого услужливо-прилизанный Власий соблазнил меня «офицерскими шальварами с кожаными вставками на коленьях, аккурат как на меня сшитыми». Действительно удобно: на передней части снизу от голенищ к колену и выше вшит клин из коричневой кожи. По окопам ползать — самое то!

Еще я купил перчатки из тонкой кожи, тоже коричневого цвета. Дабы не чувствовать себя белой вороной среди коллег-офицеров: все они в боевой обстановке носили перчатки. Подобрав подходящие по размеру, померил — неплохо, но надо привыкнуть… Можно, конечно, пальцы на перчатках отрезать…

Но не стоит, пожалуй…

Не поймут-с…

Выйдя из гостеприимных дверей с вывеской «Военное экономическое общество. Отделение Московскаго 8-го гренадерскаго полка», я направил свои стопы к скорняку — заказать нормальный подсумок для автоматных магазинов. Решил заказать что-то вроде того, что носили немцы для магазинов «шмайссера» во Вторую мировую. А то ведь так и таскаю их в большом парусиновом подсумке для винтовочных обойм — жутко неудобно.

От скорняка, поразмыслив, двинулся к оружейнику — узнать, есть ли автоматные магазины. Все же три запасных — это маловато.

Магазинов у мастера как бы «не было», но, поторговавшись, за три рубля все-таки приобрел парочку «случайно завалявшихся».

В общем, считай, как в супермаркет сходил.

По возвращении я обнаружил у себя в комнате томящегося в ожидании Генриха.

— Добрый день!

— А! — обрадовался мой друг, вскакивая со стула. — Вот и ты!

— Я тоже очень рад тебя видеть! Какими судьбами?

— Есть достоверные сведения, что тебя представили к ордену! Совершенно случайно столкнулся у радиоузла с Шевяковым. Так вот он под большим секретом сообщил, что направил в штаб корпуса список на награждение, и твоя фамилия, друг мой, там фигурирует.

— Ух ты!

— За прорыв линии обороны, ночной бой и взятие Штрасбурга тебе теперь причитается «клюква»! Поздравляю, Саша!

— Не за что пока! Вот когда вручат, тогда и поздравишь, — поскромничал я.

«Клюквой» называли орден Святой Анны 4-й степени. Носить сей орденский знак полагалось на холодном оружии в виде красного темляка и красного Анненского креста на эфесе, за что награда и получила свое прозвище. Кроме того, на ободках эфеса гравировалась надпись «За храбрость».

Меня наградили! Приятная неожиданность!

— Я тебя полчаса ждал, чтобы сообщить эту новость, — возмутился Генрих. — А ты, я вижу, не рад?

— Что ты! Я рад до полной потери соображения. Просто растерялся немного…

— Ты — и растерялся? Ни за что не поверю! — Литус помахал в воздухе указательным пальцем. — Твой «triple Kazimirsky» вчера тебя хвалил как раз за находчивость, что для него совершенно нехарактерно!

— Это когда это?

— Когда ты скрылся, дабы похитить гитару! Так и сказал Ильину, что весьма тобой доволен, особенно твоей находчивостью и рассудительностью.

— Приятно, черт побери!

— Презрев скромность, я небескорыстно поинтересовался иными счастливчиками.

— И что же?

— Шевяков, как обычно, скорчил кислую мину, но потом смилостивился и сообщил, что меня представили к «Станиславу» [69]третьей степени!

— Поздравляю, Геня! — Я был искренне рад за друга. Кстати, для Литуса это была уже вторая награда. Почти год назад он тоже удостоился «клюквы».

Орденоносцы, однако…

Ближе к вечеру в городе объявились первые ласточки из штаба дивизии, а на следующее утро волна вестовых, адъютантов, прикомандированных и прочих, прочих, прочих просто захлестнула городок.

Мы с Казимирским, от греха, загнали всех наших подчиненных во двор нашей «квартиры», оставив только караулы у городских ворот.

— Чем меньше их попадется на глаза штабным крысам, тем меньше нам с вами хлопот, барон! — пояснил ротный после того, как мы вернулись из офицерской столовой, организованной при собрании. — Если вдруг кто-нибудь из их братии будет требовать от вас каких-либо срочных мер, ссылайтесь на меня. Я умею с ними разговаривать!

— Слушаюсь!

— Не спорьте с ними, просто изобразите из себя эдакого Митрофанушку. Глядишь, немного покричат да быстро отстанут.

В целом же пана ротного больше всего удручал тот факт, что в присутствии штаба дивизии резко ужесточится дисциплина. Ни выпить, ни погулять, ни даже в картишки перекинуться. А вот дрючить будут по поводу и без повода.

Теперь, наблюдая за улицей в окно, я сравнивал проявившееся суетное движение с нашествием на город полчища крыс, как в старой сказке…

Где бы теперь найти героя с дудочкой, который выведет их и утопит в море-окияне?