Т-34 - истребитель гархов - Игорь Подгурский Страница 35

— Вольно, товарищ сержант. Молодцы. Я слышал, у них минометы?

— Так точно! И противотанковое ружье.

— Понятно. — Ковалев помолчал, чему-то улыбаясь. — Ваня, готовь трос! Там ребята под руководством Андрея Аристарховича обрубают с деревьев сучья. Подтащишь готовые стволы поближе, потом вручную укрепим мост, по три-четыре бревна под каждую гусеницу?

— Есть, товарищ капитан! — Суворин просиял и бросился доставать трос.

— А мы, Витя, давай одеваться, да на подмогу остальным. Некогда курить. — Ковалев вскочил на ноги.

Через двадцать минут бревна были уложены поверх шаткого мостика и надежно связаны между собой. Танк благополучно прошел по укрепленному деревянному сооружению на противоположный берег. Все, кроме Ковалева, заняли свои места, и даже Волк улегся на броне у ног старика Вельского. Иван подогнал танк к мостику, а капитан Ковалев зацепил трос за черную от воды и времени дубовую опору.

— Давай! — гаркнул Александр Степанович. Иван «дал», и дубовый столб легко выскочил из-под мостика и повис на тросе, как гнилой зуб на нитке. Ковалев отвязал трос и закрепил его на свежесрубленных бревнах. Когда тяжелая связка стволов протащилась через весь мост, подрагивая и колотя свободными концами бревен во все стороны, древняя конструкция покосилась, завалилась набок и съехала в воду, к голубоватым длинным водорослям и серебристым малькам с темными спинками.

Ковалев забросил трос на броню, запрыгнул следом и оглянулся на реку. У края леса замелькали шинели, затрещали одиночные выстрелы. На луг выкатились овчарки — грязные, хрипящие и голодные. На опушке суетились минометчики.

— Иван, вперед! Полный газ! — заорал Ковалев. Танк помчался к проселку, проскальзывая по траве и подбрасывая гусеницами в воздух зеленое крошево. Волк тем временем поднялся на четыре лапы и весело поднял правое ухо, с пристальным интересом глядя желтыми глазами в сторону собак и стрелков. Овчарки мгновенно легли на животы и поползли обратно к лесу, поджав хвосты. Красноармейцы открыли плотный огонь по уходящей бронированной громаде. Мины почему-то взрывались с большим недолетом. Противотанковое ружье выстрелило пару раз, но до такой степени криво и не туда, что больше стрелять не принималось. Гладкая поверхность речки тем временем буквально кипела от горячих ружейных пуль. Вода необъяснимо притягивала к себе свинец, и бессмысленная пальба вскоре прекратилась без команды, сама собой.

Волк снова улегся у ног профессора, свернувшись в теплый бублик. Андрей Аристархович успокаивающе похлопал его по шерстяному боку:

— Не бойся, малыш, в нас не попадут. Мы уже далеко. Ишь, как забеспокоился. Лежи, лежи…

Ковалев держался за скобу и поглядывал на старика, с трудом сдерживая смех: волчара «верил» доктору, подставляя могучий лоб под почесывание. Если бы доктор Вельский знал, что спас от смерти и выходил не простого волка, а местного Хранителя… Он, конечно, все поймет, когда они с дочерью будут вспоминать зимними вечерами странный танк и экипаж «Великого Дракона», когда сличат все детали рассказа Ковалева и поведение своего серого пасынка. Это все будет потом, и дай Бог, чтобы оно так и было… Пусть Хранитель даст им спокойно дожить свой век рядом с могилой сына и внука…

На противоположном берегу реки метался долговязый офицер в тяжелой от болотной жижи шинели. Он что-то орал минометчикам, тыча пистолетом вслед уходящей тридцатьчетверке с красивым номером 100 и большими буквами «ВД» на броне. Через некоторое время офицер плюнул и сел на сырой берег, уткнувшись подбородком в колени. Судьба криво ухмылялась, суля ему тяжкую переправу и унылое преследование чертова танка.

Марис смотрел из командирского люка вперед. Его вдруг осенило, и он вытащил за шнурок свой белый жетон. На гладкой поверхности елочкой светились три зеленых треугольника, уверенно показывая на юг, в ту сторону, куда вела заросшая луговой травой дорога.

Метляк с Кухарским время от времени поглядывали то на Волка, то на Ковалева. В отличие от пожилого доктора, молодые люди были гораздо менее сентиментальны и весьма наблюдательны.

* * *

Глазная больница Горьковского городского отдела здравоохранения встретила Ольгу деловитой будничной суетой тылового госпиталя. Раненых было много — сюда попадали красноармейцы не только по глазному профилю, но и по суровой военной необходимости. У подавляющего большинства раненых были забинтованы головы, но попадались и зрячие, прыгающие по коридору на костылях или лежащие на вытяжках с гирями-противовесами. Местный сотрудник НКВД Макаров, куратор медицинских учреждений, сопроводил Ольгу в кабинет главного врача, в связи с военным временем называемого «товарищ начальник госпиталя подполковник медицинской службы Осипов». Подполковник только что «размылся», сняв с себя хирургическое облачение и переодевшись в военную форму.

Хирургическую одежду унесла проворная медсестра, а Осипов пил горячий чай из стакана, звонко раскусывая маленькие кусочки белого сахара. Глаза Осипова отрешенно глядели поверх стола, и было понятно, что в его мыслях нет места ни для Макарова, ни для очаровательной девушки в военной форме и невероятном для ее пола и возраста звании.

— Разрешите! Товарищ подполковник, разрешите войти! — Макаров постучал согнутыми пальцами по открытой им же самим двери со стеклянными вставками, закрашенными белой краской. Стекла противно задребезжали в рассохшейся дверной раме. Осипов вздрогнул и моментально вышел из глубокой задумчивости. Он встал, вышел из-за стола, крепко пожал вошедшим руки и указал на свободные стулья.

— Александр Владимирович, товарищ полковник прилетела к нам из Москвы, чтобы допросить летчика Ладугина. — Макаров выпалил эту фразу и замолчал, выжидающе глядя то на доктора, то на Ольгу.

— Скорее, поговорить — с ним и о нем, — поправила Ольга. Макаров торопливо закивал головой, заулыбался и несколько раз хлопнул себя по губам, как бы наказывая за неправильное слово.

— Не желаете чаю? — профессор Осипов сделал паузу, и Ольга не преминула воспользоваться подсказкой:

— Ольга. Ольга Михайловна Шалдаева.

— Очень приятно, Ольга Михайловна. Так как насчет чаю?

— С удовольствием, в самолете было очень холодно. — Ольга вдруг почувствовала себя совсем как на своей кафедре, в университете.

— Да, не май месяц. — Александр Владимирович подошел к двери и позвал дежурную медсестру.

Не прошло и пяти минут, как профессор-офтальмолог, особист и высокая столичная гостья пили чай вприкуску и болтали о чем-то пустом и легком.

— Нуте-с, перейдем к делу. — Профессор Осипов отодвинул пустой стакан в сторону и уставился своими выпуклыми глазами на московскую гостью.

— Моя цель — поговорить с Ладугиным, а также с его лечащим врачом. Вот, собственно, и все, — Ольга улыбнулась и попросила еще чаю. Она сразу поняла, что доктор Осипов согрелся и хочет спать — безумно, страстно и безнадежно. Наверное, он не высыпается с начала войны…

— Нет ничего проще. — Осипов потер виски крепкими волосатыми руками и встряхнулся. — Через пять минут начинается вечерний обход, и мы с вами зайдем к Ладугину в палату. А пока вы будете с ним беседовать, товарищ Макаров получит копию истории болезни и прочих документов, могущих вас заинтересовать. С ними ознакомитесь у меня в кабинете. Подходит, Ольга Михайловна?