Зеленые и серые - Тимоти Зан Страница 35

— Почему серых это заботит, ведь они могут становиться невидимыми? — задал вопрос Роджер.

— Это не полная невидимость, — ответил Веловски. — Они способны замереть где-нибудь на скале или стене дома, на чем-то однородном по цвету и слиться с поверхностью. Технически это называется маскировкой.

— Удобно, — заметил Роджер.

— Удобно, но лишь в небольших пределах. Они не могут быть невидимыми, ходя по улицам или даже сидя в комнате с обстановкой, хотя бы как в этой. С близкого расстояния их можно видеть даже на стене дома. Но, конечно, это полезное свойство, если нужно следить за зелеными, к примеру, из «утюга» на Медисон-сквер. [2]

— Это вы их там поселили? — спросил Роджер. — В Нижнем Манхэттене?

Веловски фыркнул.

— Неужели вы считаете, что я настолько глуп? Пришлось порядком покрутиться, но, в конце концов, удалось уговорить их переехать в Бруклин и Квинс.

— Квинс, — пробормотал Роджер. — Ну конечно.

— Что вы говорите?

— Чтобы отцепиться от серых, я пошел в Квинс, — Роджер махнул рукой. — Ладно, не важно. Итак: Бруклин и Квинс?

Веловски кивнул.

— Я полагал, что они пообвыкнутся в новой среде, а потом переберутся в горы. Думал, что если удастся продержать их в неведении относительно друг друга год-другой, то все образуется. — Он поморщился. — К сожалению, я не учел упрямство обеих групп. Укоренившись в городе, они так здесь и остались.

— Как они узнали друг о друге? — спросила Кэролайн.

— Не знаю, — с горечью ответил Веловски. — Возможно, последствия одиннадцатого сентября — и зеленые, и серые могли участвовать в спасательной операции или расчистке. А может быть, просто группа подростков из зеленых отправилась на экскурсию в Бруклин и увидела людей, о которых сказители говорили как о погибших три четверти века назад, или за десяток световых лет отсюда.

— И вы думаете, они снова собираются начать войну? — спросил Роджер.

Веловски фыркнул.

— Молодой человек, она уже началась. Или вы думаете, я помянул серых шпионов на Медисон-сквер ради красного словца?

Кэролайн взглянула на Роджера.

— Но почему мы тогда ничего об этом не знаем?

— Не будьте так наивны, — снова фыркнул Веловски. — Вторая мировая война тоже началась не в тот день, когда Гитлер вошел в Польшу. Они пока маневрируют: ведут наблюдение, выясняют, где друг у друга укрепления, планируют стратегию.

Он махнул рукой в сторону окна.

— К сожалению, большая часть этих маневров происходит в городе, и серые не защищают собственные дома, а наступают на зеленых. Например, Торвальд, один из руководителей серых, несколько месяцев назад не постеснялся переехать в переулок Макдугал рядом с Вашингтон-сквер и вытеснил из парка всех зеленых. Используя подобную тактику, они сумели проникнуть в Нижний Манхэттен.

— А может быть, и еще дальше, — прошептала Кэролайн.

— Я бы не удивился, — мрачно заметил Веловски. — Бог знает, чего у них только нет — молоты-пистолеты, мобильные телефоны в виде тонкой пленки, силовые линии, по которым можно мгновенно спускаться. А Николос может противопоставить этому только несколько воинов да ревун.

— Кто такой Николос? — спросила Кэролайн.

— Сын Элимаса и единственный командующий. Когда начнутся настоящие бои, именно он будет руководить армией. — Веловски поморщился. — То есть тем, что имеется в наличии. Кроме командиров групп и самих воинов, думаю, способных сражаться больше шестидесяти не наберется.

— Разве нельзя обучить больше? — спросил Роджер. — Вы говорили, их восемьсот пятьдесят.

— Все не так просто. Как я уже говорил, каждый зеленый рождается с определенными навыками, и этим определяется его положение. Если вы родились жизнепевцем, трудящимся или воином, то это и есть ваша судьба.

— Выглядит как кастовая система, — сказала Кэролайн.

— Именно так и есть, — согласился Веловски. — Но она налагается генетикой, а не обществом. Не стоит подходить к зеленым с человеческими мерками. Они не такие, как мы.

— А какие? — парировала Кэролайн.

Старик снова устремил взгляд в окно.

— Кэролайн, я знаю этот народ семь десятилетий, — тихо и серьезно сказал он. — Я наблюдал, чем они занимаются, как работают, видел, какую малозаметную, но реальную пользу приносят городу. Просмотрите полицейские отчеты и убедитесь, сколько уличных грабителей спотыкались и падали, пробегая через парк. Скорее всего, поблизости находился зеленый воин. Или сходите в реабилитационный центр и узнайте, скольких бомжей, которые раньше ночевали на скамейках Центрального парка, им удалось реабилитировать. Там живет много жизнепевцев, и их целительные песни помогают людям удивительным образом.

— Очень за них рада, — отрывисто сказала Кэролайн. — А теперь объясните, почему этот прекрасный и благородный народ хочет убить Меланту.

Веловски поколебался.

— Мне известно только, что они хотят вернуть ее домой. Вам надо поговорить с Александром. Он живет в Центральном парке рядом с Мемориалом седьмого полка, у лужаек для игры в шары. Если вы постоите там, кто-нибудь из его команды свяжется с вами.

— Мы подумаем. — Роджер взял Кэролайн за руку и поднялся. — Спасибо за урок по истории.

— Агрессия серых стоила зеленым их родины, — произнес Веловски, не вставая с кресла. — Не дайте им возможности напасть во второй раз.

— Понятно, — сказал Роджер. — Кстати, где обитает Сирил?

Веловски покачал головой.

— Подход Сирила ничего не даст. Все, чего можно достичь такой политикой умиротворения, — это несколько месяцев иди лет мира. Александр — единственный, кто может положить этому конец.

— Да. Адрес Сирила?

Веловски поджал губы.

— Риверсайд-парк, рядом с памятником Каррере.

— Спасибо, — сказал Роджер. — Увидимся.

Дождик моросил настойчивее, хотя далеко не в полную силу. Раскрыв новый зонт, Роджер повел жену обратно к Четырнадцатой улице, маневрируя в потоке пешеходов. Он крепко держал Кэролайн под руку, будто она ребенок, который может вдруг внезапно выбежать на проезжую часть.

А может быть, он просто нуждался в этом именно сейчас. Как и она.

Кэролайн терпеливо ждала, когда он начнет разговор. Они прошли целый квартал, прежде чем он, наконец, спросил:

— И что ты думаешь?

— Прежде всего, он лжет про Меланту. Он прекрасно знает, зачем она им.

Роджер недоуменно взглянул на нее.

— Ты уверена?