Зона Тьмы. 1000 рентген в час - Артем Рыбаков Страница 35

Ошарашенный сверхсекретными новостями, я сидел на переднем сиденье «моего» «Тигра» и, жуя кулебяку, бездумно пялился в окно. Ни Тушканчик, ни Говорун, ни выцепленный им в местной «дежурке» и хорошо знакомый мне Сергей, носивший звучное и странное прозвище Свистопляс, вопросов не задавали, резонно посчитав, что, когда надо, начальство в моём лице всё скажет.

Оценив по окончании беседы имеющийся в нашем распоряжении транспорт, мы с «дядей» Виталиком одновременно пришли к выводу, что от добра добра не ищут и трофейные «Тигры» очень кстати. Мало какой из автомобилей мог позволить держать скорость в восемьдесят километров по нынешним дорогам. БТР или «бардак», [87]пожалуй, смогли бы, но ближайшая такая машина в полусотне километров от нас — аж в Торжке. И для дальнего скоростного рейда «восьмидесятка» хуже подходит, так что остались, как говорится, «при своих». Восьмером мы легко разместились в двух «ГАЗах», и ещё место для припасов и гостей осталось.

Прощание вышло скомканным — из остающихся, кроме Андреича, только Гедеван был в курсе стоящей перед нами проблемы, а вот остальные наши «братья» пребывали в счастливом неведении и потому весьма удивлялись, когда по распоряжению «главных бугров» грузили в наши машины крайне дефицитные РПГ и выстрелы к АГСу. Но кто-то из присных Андреича удачно «проболтался», что мы сегодня уже вертолёт сбили и на очереди — бронетехника противника, так что лишних вопросов никто не задавал. Ещё меня немного нервировала Елизавета, на протяжении всей погрузки тихо стоявшая у крыльца опорного пункта и не проронившая ни единого словечка, что было на неё совершенно не похоже. Я даже подумал тогда, что, может, всё у нас и наладится…

Мы уже давно проехали и Тверь и Эммаус, когда на обочине показались два стоящих следопытских «уазика», рядом с которыми подпрыгивал персонаж в камуфляжном одеянии, размахивавший над головой какой-то тряпкой белого цвета.

— Тормозим? — лениво спросил Свистопляс, бывший у нас за водителя.

Я кивнул, и наш вездеход остановился, не доехав пару метров до «плясуна».

— Привет, брат! Что за танцы с бубном? — спросил я незнакомого мне парня лет двадцати, приоткрыв дверь.

— Привет! Ты Заноза?

— Ну, допустим, что я… И что?

— У меня две новости для тебя.

— Валяй.

— Наши нашли тот английский рыдван, что вы догонять должны были.

— И где? — спросил я, больше чтобы поддержать беседу.

— Да тут бухточка одна хитрая есть, аккурат в пяти кэмэ от Изоплита, напротив Клещёво почти.

— А там следы катера… — закончил я за него.

— Верно! А ты как догадался? — парень был удивлён.

— Интуиция, брат, — это великая вещь! — пришлось отшутиться, дабы не обидеть «салажонка». — Вторая новость какая?

— С нами связались «аналитики» и попросили попросить вас включить рацию… — Похоже, он совсем смутился, так что даже язык стал заплетаться, но краснеть настала пора мне.

— Спасибо за напоминание! Удачи! — Я захлопнул дверь и потянулся к радиостанции.

— Ба, Илюха, ты рацию забыл включить! А я думал, чего это мы «молча» едем, — подначил меня Мур. — Слышь, Говорун, это он, скорее всего, список гостей на свадьбу обдумывал, вот и забыл.

— И когда свадьба? — поинтересовался обычно крайне неразговорчивый Фёдор. — А то я не слышал…

Показав Ване кулак, я успокоил Дейнова:

— Федь, ты что, Тушканчика не знаешь? Балаболит он. Не скоро свадьба.

— А на ком жениться собрался, Илья? — похоже, идея пристроить меня в хорошие женские руки пришлась Говоруну по вкусу.

— Да не нашёл ещё пока, так что не парься, друже. Как найду — тебе обязательно скажу.

— На Лизе Фёдоровне, на ком же ещё. Федь, ты его не слушай, это он специально мозги нам пудрит! Чтобы на застолье сэкономить, — снова встрял неугомонный Тушканчик. — Ты ж сам видел, как они в столовке ворковали, даже нас выгнали!

Обычно я на дружеские подколки реагирую более чем спокойно, сам пошутить и подшутить люблю, но то ли нервное напряжение сегодняшнего дня сказалось, то ли груз взваленной на меня Андреичем ответственности, а может, и что ещё повлияло, но я заорал на старого друга:

— Мур, чертяка американский! Прекрати свои шуточки, иначе до Столицы пешком пойдёшь!

Иван хихикнул, но замолчал, а Говорун спросил как ни в чём не бывало:

— Так куда едем, кэп?

— Если «кэп», то надо говорить не «едем», а «идём»! Уж тебе, как питерскому, положено это знать.

— А я не питерский, я — гатчинский, — совершенно серьёзно ответил Фёдор. — И мне тогда только семь месяцев исполнилось, вот и не помню я ничего.

— Извини, что напомнил! — в который раз я забываю, что многие люди не любят, когда вспоминают «времена до Тьмы». Далеко не всем повезло так как моей семье, а ведь и у нас в Столице остались родственники и друзья. Отец буквально в первый свой рейд постарался разыскать хоть какие-нибудь следы. Без особого, впрочем, успеха. Кто погиб во время первого удара, разделив судьбу ещё как минимум пяти миллионов человек, другие были унесены Исходом, когда немногие уцелевшие — больные, обожженные, испуганные люди сплошным потоком ехали и шли прочь от догорающего мегаполиса, вливаясь в поток других бедолаг. По результатам исследований, в Москве уцелело тогда не больше нескольких тысяч человек. Ещё некоторое количество жителей столицы были вне города, подобно нам, но последовавшие затем холода и разгул анархии уничтожили три четверти оставшихся. Как однажды грустно пошутил Виталий Андреевич: «Сбылась мечта россиян — москвичи вымерли!» За почти тридцать лет и он, и отец, несмотря на свои немаленькие возможности, нашли только четверых своих знакомых.