Последний реанорец. Том VI - Вел Павлов Страница 35

Разговор мгновенно прекратился, но на смену ему почти сразу пришел скрежет отворяемых дверей, в самой камере замерцал тусклый свет нескольких кристаллов, а в тёмном проёме замаячил высокий мужской силуэт.

‒ Так-так-так, кто же почтил казематы древнего клана Ясака своим присутствуем? ‒ злорадно ухмыльнувшись, вкрадчиво отозвался мужчина, внимательно разглядывая двух израненных девушек, которые за руки были прикованы к потолку темницы платино-палладиевыми кандалами. ‒ Неужели княжна Потёмкина и княжна Трубецкая собственными персонами? Знаменитая Черная Боярышня и Фиалка, не так ли? ‒ продолжал глумиться Габсбург, обходя магинь по кругу. ‒ Вот так удача… Вы даже представить себе не можете, каково было моё удивление в тот момент, когда вас обеих притащили за космы ренегаты. Спасибо, что почтили нас своим присутствуем. До сих пор ума не могу приложить каким именно образом вы оказались на восточных вратах? Неужто своими жалкими силами вы хотели что-либо изменить? Как наивно…

‒ По крайней мере, мы не отсиживались на месте и делали хоть что-то, ‒ огрызнулась с отвращением Потёмкина, сплюнув мужчине под ноги. ‒ Но такому уроду и подонку как ты никогда не понять наших мотивов. Ведь ты сбежишь при малейшей опасности для себя.

Увы, но на всю гневную тираду девушки Оттон лишь громко рассмеялся.

‒ Прасковья, ты всё так же остра на язык, как и раньше… ‒ улыбнулся похотливо Австрийский, грубо касаясь израненного, но красивого лица, а после резко и со всей силы сжал грудь княжны, отчего лицо её тотчас окаменело. ‒ Не доводи меня до греха, малышка, иначе я раздену и трахну тебя прямо здесь на глазах у твоей подруги. Правда, позже я займусь и ею. Знайте только одно. Я не такой обходительный, как почивший Юстан. Заигрывать с вами не буду.

‒ Ты думаешь напугать меня обычным насилием? ‒ презрительно скривившись, процедила Потёмкина. ‒ Поэтому я и говорю, что ты обычный урод и трус. Ты настолько жалок и мелок, что не описать словами.

‒ Заткнись! ‒ рявкнул резко Оттон и тыльной стороной ладони без какой-либо жалости приложился по лицу девушку, отчего та дёрнулась всем телом, а изо рта заструилась кровь. Но Потёмкина сразу же вернула глаза в исходное положение и с невероятным пренебрежением посмотрела на человека прямо перед собой, с ног до головы обозрев его в самой величественной манере. ‒ Это всё?

‒ Ты действительно редкостный отброс… ‒ вслед за подругой холодно подала голос Трубецкая. ‒ Захар был прав на твой счет! Ты отребье и кусок дерьма, а не мужчина. Лучше убей нас. Сэкономим время. Ведь твоим планам не суждено сбыться.

‒ Так-так-так. Вот от кого-кого, но от тебя я подобного не ожидал, Алина, ‒ расплывшись в садистской улыбке, протянул радостно Габсбург, делая шаг в сторону и грубо схватив одеяния девушки попросту разорвал их на две части в районе груди.

Раздался треск ткани, а секунду спустя глазам мужчины предстала соблазнительная женская грудь, которую слегка прикрывали обрывки одежды. Однако прекрасное лицо боярышни было непоколебимо и в данный момент более походило на каменное изваяние.

‒ Это всё? ‒ спокойно спросила Трубецкая, не моргнув и глазом, следуя за возбужденным взглядом Австрийского, который был направлен на её оголённую грудь, а сам мужчина с явной похотью стал касаться мягкой девичьей кожи и сосков. ‒ Насмотрелся? Потрогал? Насиловать будешь сейчас или позже? Делать ты можешь, что угодно, только повторю: твоим планам не суждено будет сбыться. Захар даже не знает, что мы в смежной стигме. Он не идиот и не явится сюда.

‒ Что ж, признаю, ‒ с широкой улыбкой вдруг заговорил Оттон, подняв взор на обеих девушек. ‒ Выдержка у вас поистине боярская. Вас хорошо обучали. Но вы и вправду думаете, что это всё, что я могу? Кстати, вы в курсе, что на черном рынке в разделе рабов вы весьма желанная добыча для многих мужчин со всего света? За вас предлагают целые состояния. У ваших родов предостаточно врагов по всему миру. Много кто хочет с ними поквитаться. Мне страшно представить, что они сумеют сделать со столь прелестными и невинными телами. Боюсь, что через пару-тройку дней, когда побудете в сугубо мужской оголодавшей по женским телам компании, вас мало кто узнает. От нынешней красоты ничего не останется. А через неделю такого марафона причем сидя на различных препаратах и наркоте вы превратитесь в самых отъявленных портовых шлюх. И в заключение о ваших сексуальных подвигах узнает вся Российская Империя. Мой дом лично донесет весь видеоотчет до ваших родственников, включая стариков. Как вам такое? ‒ громко расхохотавшись поинтересовался мужчина. ‒ Не переживайте, через день-два некоторые желающие сами начнут прибывать сюда, даже невзирая на вспыхнувшую войну. Я уже распорядился выставить столь ценные лоты как вы на черном рынке. Что касательно вашего Лазарева, то он обязательно явится. Я об этом позабочусь, потому как умею быть убедительным. До него донесут мои слова. К тому же не надо держать меня за дурака. Все наслышаны о том, что вы обе весьма близки с ним, а за тебя… ‒ с животной ухмылкой изрёк Оттон, указав глазами на Прасковью, параллельно с этим грубо сжимая грудь девушки. ‒ Он даже не побоялся сразиться со множеством столпов и вмешаться в дела вашего рода с домом Нассау. Весьма отважно и храбро. Поэтому он обязательно придет. Я знаю. И когда он явится сюда, вас обеих трахнут прямо у него на глазах, а его самого я прикончу лично…

Но не успел мужчина договорить свою речь до конца, как обе девушки обнажив насмешливо зубы, весело рассмеялись прямо в лицо Габсбургу.

‒ Ты? Прикончишь Захара?! ‒ сквозь дикий смех осведомилась Потёмкина. ‒ Не смеши нас! Ты бесхребетный слабак…

‒ Лишь в своих мечтах, ‒ с улыбкой на губах припечатала Трубецкая, вслед за подругой. ‒ Ты самый настоящий трус, который может истязать лишь скованных женщин. Захару ты даже в подмётки не годишься. Он уничтожит тебя так же, как сделал это на столповой. Или тебе напомнить, что бы с тобой стало, если бы в вашу схватку не вмешались тогда ва…

‒ ЗАТНУЛИСЬ, мелкие сучки! В Колизее… ему повезло! ‒ раздался яростный рёв, а следом за криком последовал резкий звук нескольких звонких пощечин. ‒ Ваш милый Лазарев насолил множеству людей! Его разорвут в клочья, стоит ему сюда лишь явиться, мне же хватит и заключительного удара. Поэтому совсем скоро мы и узнаем, кто будет смеяться последним. Не кормить, и не давать им воды! ‒ громко произнес Австрийский, поворачиваясь к дверям. ‒ И не вздумайте их трахнуть! Однако… смотреть на оголенные тела можете сколько угодно, ‒ с коварной улыбкой заключил Оттон, покидая камеру. ‒ Посмотрим, насколько хватит их гордости и дворянской выдержки. И мне нужен посыльный… ‒ затихающим тоном продолжил говорить мужчина. ‒ Нужно доставить одно послание в форпост Шер-Дол.

***

Смежная стигма.

Форпост Шер-Дол.

Военный лазарет…