Путь к Свету - Василий Арсеньев Страница 35

И самое главное – шесть лет учёбы в элитарном вузе, и выпускник по распределению поступает на службу муниципального или областного уровня, что открывает возможности для продвижения вверх по карьерной лестнице. Два-три года стажа безукоризненной службы со сдачей квалификационного экзамена, и молодой чиновник поднимается на следующую ступень: переезжает в Москву или Московскую область, а оттуда рукой подать до федеральных органов власти. И никакие конкурсы с кадровыми резервами не нужны! Они не оправдывают себя, являются простой формальностью и проводятся «для галочки».

Мне удалось убедить министра, и теперь мы с соответствующей инициативой выходим на уровень Правительства. Нам предстоят великие бои, друзья мои!

***

Поправки к закону об образовании и проект постановления о правовом статусе новых учебных заведений были направлены в Аппарат Правительства. Спустя два месяца чиновники правительственного департамента образования вынесли отрицательное заключение – о нецелесообразности предлагаемого законопроекта. Меня снова постигла неудача…

И тогда я пришёл в ярость и бросился в Дом правительства на Краснопресненскую набережную. Мне удалось попасть на приём к заместителю Председателя Правительства, женщине, курирующей вопросы образования и науки.

– Через голову своего руководителя решили прыгнуть, молодой человек! – сделала замечание она, но я нашёл, что ответить.

– С ведома Александра Сергеевича я к вам пришёл. Можете позвонить ему. А пришёл, так как не верю тому, что написано в экспертном заключении. Это явный заказ! Но чей?

– Вы слишком высоко поднялись, юноша: больно будет падать! – зловеще предрекла она.

– Скажите мне – кто? – я заглянул в её глаза и всё выяснил. – Спасибо.

«Ещё посмотрим, – думал я, выходя из кабинета чиновницы, – кто из нас упадёт раньше с вершины пирамиды!»

Телефонное право – хорошее изобретение советской номенклатуры, которое переняли небожители из Кремля. Одним из них был Владислав Сурков. Идеолог партии власти. Серый кардинал российской политики. Расчётливый интриган. Я однажды столкнулся с ним в Доме правительства, он тогда окинул меня презрительным взглядом и прошёл мимо. С тех пор я с ним нигде не пересекался. И теперь меня удивило, что именно от него исходило негласное распоряжение «зарубить» мои инициативы…

Я отправился на Старую площадь, где в прежние времена Центральный комитет компартии принимал решения по управлению огромной страной, а теперь располагалась Администрация Президента. Сурков продержал меня в своей приёмной больше часа. Наконец, секретарь сказала: «Владислав Юрьевич просит вас».

Я вошёл в кабинет, он поднялся мне навстречу и пожал мою руку:

– Наконец-то вы удостоили нас своим визитом, Андрей Владимирович. Присаживайтесь.

– Владислав Юрьевич, – говорил я с улыбкой на губах, – вы курируете сферы науки и инноваций в Администрации Президента, я работаю в Правительстве. Мы делаем одно общее дело! И должны помогать друг другу, а не вставлять палки в колёса…

Он равнодушно пожал плечами.

– Не понимаю.

– Мне известно, что это вы чините мне препоны в Правительстве!

– Вы, кажется, немного ошиблись адресом… Где я, а где Правительство?! – возмутился он и подумал мстительно: «Откуда он знает?»

– Владислав Юрьевич, – я повысил голос, – ваши высокопоставленные знакомые в правительстве, как и вы, не способны помешать моему восхождению!

– Вы поступаете очень глупо, Андрей Владимирович! – усмехнулся Сурков. – Держась особняком, вы не продвинетесь вперёд…

– Я держусь особняком, как вы говорите, чтобы не запачкаться в партийной грязи и работать на благо своей страны!

– Вы роете себе яму! – вскипел Сурков.

– Всё лучше, чем рыть яму другим, – улыбнулся я. – Смотрите, господин серый кардинал – вы сами в неё угодите…

***

Я приехал в Ново-Огарёво, чтобы забрать Дениса на выходные. Мы с президентом ходили по тенистым дорожкам парка. Я рассказывал ему о своём проекте, который был воспринят в штыки в Правительстве.

– А мне нравится твоя идея, – неожиданно проговорил он. – Идея элитарного вуза для широких слоёв населения. Она не лишена здравого смысла.

Я вздохнул:

– Законопроект «зарубили» по указке одного господина, который сидит на Старой площади. Он сам ушёл из Правительства с позором, но продолжает вмешиваться в дела, которые его не касаются…

Президент понял мой намёк и улыбнулся:

– Слышал, вы поцапались. Со Славой будь осторожнее. Он себе на уме, но хороший организатор…

И тогда я взмолился:

– Прошу вас, посодействуйте, не ради себя прошу. Во имя будущего страны, государства!

– Я поговорю с нужными людьми, – пообещал президент и, надо сказать, сдержал своё слово.

В тот день я пошёл на унижение, о чём до сих пор вспоминаю со стыдом; тем не менее, законопроекту вскоре дали зелёный свет. Он поступил в Думу, где был одобрен после доработки в профильных комитетах. Следом за законопроектом постановлением Правительства был утверждён порядок организации и деятельности новых учебных заведений по подготовке управленческих кадров, а вскоре я получил назначение на пост министра образования…

На другой год были размещены подрядные заказы и началось возведение под Москвой двух Академий. Это была первая победа! Я регулярно приезжал с инспекциями и проверял, как идут работы…

Три года спустя прошли первые вступительные испытания в новые вузы. Я сидел в составе приёмной комиссии и задавал абитуриентам каверзные вопросы: тотчас улыбки на лицах сменялись растерянностью. Молодые люди тщетно пытались что-то придумать, запутывались в словах и падали духом. Я провожал взглядом очередного абитуриента и ставил отметку «неудовлетворительно». Профессора с недоумением переглядывались: «Так и группы не наберётся, не то что курса!»

– Коллеги мои дорогие, сейчас важно не количество, а качество учащихся! – отвечал я на невысказанные возражения учёных мужей. Первый юноша, который удостоился положительной оценки знаний, был Василий Меньшиков. На экзамене по религиоведению я задал ему вопрос: «Скажите, какова, по-вашему, суть Священного Писания? И почему Его следует изучать в нашей Академии?»

– Суть Писания можно свести к трём словам – «возлюби ближнего своего»! Чиновник, говорят, слуга народа, но… это не так, – улыбнулся он. – Чиновник – тот, кто готов жизнью своей пожертвовать ради своего народа! Нет больше той любви, как если кто положит душу свою, то есть жизнь, за друзей своих. Звучит, конечно, несколько непривычно…

Я задумался и проговорил вслух:

– А ты не бойся, Вася, говорить слова, которые непривычны окружающим, не стесняйся того, что ты мыслишь не так, как другие, что называется – нестандартно… Но в одном я с тобой не согласен. Вспомни слова Христа: «пусть тот, кто хочет быть первым, да будет слугою»! И ещё: «кто унижает себя – возвысится! Мы, то есть чиновники – слуги своего народа, более того, нас объединяет родство… своего рода пуповина. Ребёнок покинул чрево матери, но связи с ней не порывает всю свою жизнь. Она… эта связь невидима, но сильнее, чем родство сиамских близнецов! Я бы очень хотел, чтобы ты, будучи на государственной службе, никогда не забывал о своей связи с народом…