Благословенные монстры - Эмили А. Дункан Страница 35

– Малахия? – Серефин проигнорировал слова мальчишки.

Ониксовые глаза Малахии яростно сверкнули, прежде чем чернота сменилась бледной, почти бесцветной синевой. Он нахмурился, натягивая цепи, прежде чем опуститься на пятки с озадаченным видом.

– Возвращаясь в обычное состояние, ты помнишь, что с тобой произошло? – с любопытством спросил Серефин. Он всегда хотел это узнать.

– Иногда, – сказал Малахия искаженным голосом. Он прочистил горло и закашлялся, выплевывая на пол огромный сгусток крови. – Сейчас помню.

– Значит, ты помнишь, как чуть меня не убил.

Малахия хотел пожать плечами, но цепи так крепко сковывали его руки, что у него едва получилось это сделать. Он склонил голову, глядя на мальчишку.

– Подозреваю, что у вас есть вопросы, – весело сказал тот.

В этот момент Кацпер наконец пришел в себя. Серефин не хотел устраивать сцену, но не выдержал и притянул Кацпера к себе, целуя его с таким отчаянием, словно ему не хватало воздуха.

– У меня ужасно болит голова, – пожаловался Кацпер, когда Серефин отстранился и его тоже начали опутывать цепи.

– Не у тебя одного, – пробормотал Малахия.

Кацпер насупился, как будто забыл о присутствии Малахии и теперь неприятно удивлен такой компании.

Юноша перешел к сковыванию Кацпера, и на его лице появилось почти виноватое выражение.

– Это вынужденная мера, пока я не пойму, можно ли тебе доверять.

Серефин и Кацпер обменялись взглядами. Малахия смотрел в потолок.

– Это культ, – пробормотал он.

Закончив, юноша молча вернулся к лестнице и снова оставил их в темноте.

Серефин зажег над их головами несколько звездочек.

– Дешевый трюк, – насмешливо сказал Малахия.

Серефин подумал о том, что звезды сделали со Стервятником, который напал на него в той таверне, но оставил это при себе. Пусть Черный Стервятник его недооценивает.

– Что это было? – прямо спросил Серефин.

Малахия закатил глаза:

– Что я должен на это ответить?

– Прости, что чуть не убил тебя, Серефин. Ну, для начала.

– Я не хочу лгать.

– Ах, конечно. Ты же самый честный человек на свете.

Это замечание вызвало у Малахии пугающую улыбку.

– Как этот парень мог выжить после того, как ты ударил его когтями? – спросил Серефин.

– Вот это хороший вопрос.

Серефин забыл, насколько снисходительным мог быть его младший брат.

– Даже если бы он не умер от кровопотери, должен был сработать яд, – продолжил он.

– Ты отравил свои когти? – спросил Серефин. Это должно было прозвучать как вопрос, но сама идея была настолько нелепой и при этом совершенно очевидной, что он сам не знал, какого ответа ему стоит ожидать.

– Поверь, ты не хочешь знать, как устроены Стервятники, – ответил Малахия.

Серефин и правда этого не хотел.

– Ладно, забудь.

– Честное слово, я его ненавижу, – сказал Кацпер.

Малахия широко улыбнулся, но затем на его лице снова промелькнуло странное выражение, и он упал, содрогаясь от приступа кашля. Это выглядело довольно жалко. Через несколько секунд он с усилием выпрямился.

– Где мы находимся? – спросил Серефин.

– Откуда мне знать? Ты задаешь так много вопросов. – Малахия не мог вытереть кровь, которая заливала его подбородок, и, когда открывал рот, вид его острых зубов казался еще более зловещим, чем обычно.

– Ты что-то знаешь.

Малахия склонил голову.

– Кем бы они ни были, эти люди подчиняются богу, который захватил мой разум.

– Ох, – выдохнул Серефин.

Кацпер бросил на него вопросительный взгляд. Ну конечно. Конечно, именно так Малахия и сумел выжить. Но это было не так, как с Велесом. Потому что, в конечном счете, Велес был скорее озорным, чем разрушительным существом.

«Этот мальчик доставляет слишком много хлопот», – заметил Велес.

«Кто это?» – спросил Серефин.

«Ты знаешь. Ты расправился с ним и ушел живым: вряд ли кто-то еще мог бы похвастаться таким достижением. Вот как он узнал, что это возможно. Та же самая кровь. Если старший брат мог смотреть на такого древнего, извращенного и порочного, как он, то младший – еще более жестокий и безумный – и подавно. Он с самого начала хотел заполучить именно младшего».

Чирног. У Серефина скрутило живот.

– Из-за него я потерял глаз, – тихо сказал он.

– Так это твоя вина? – недоверчиво спросил Малахия, как будто не мог поверить, что Серефин вообще на что-то способен.

Серефин открыл и закрыл рот. Да. Да, нет и да. Он беспомощно пожал плечами:

– Я… Понимаешь, я не хотел…

Серефина прервал звук распахнувшейся двери. Малахия напрягся, склонившись вперед, как будто готовился нанести удар, даже будучи прикованным.

Серефин освободил старого бога. И бог забрал самого могущественного из ныне живущих. Человека, у которого не осталось ни капли совести. Если миру суждено было пасть, то в этом был виноват не кто иной, как Серефин.