Княжич - Алексей Янов Страница 35

Меня неприятно поразило и разозлило зрелище по переплавке воска. Хотя староста и не желал показывать процесс переплавки, но все-таки дозволил его понаблюдать из-за забора, вероятно, испугавшись мигом посмурневшего Перемоги. Охраняли немцы свои производственные секреты! Как оказалось, из-за начавшегося ледохода (длящегося на Днепре в среднем 9 дней) перевозка грузов по реке оказалась заблокирована, а немецкие купцы, не теряя времени даром, активно пользовались этой заминкой, переплавляя прямо на месте купленный у местных сырой воск.

Опять Россия торговала сырьем! Ну что мешает смоленским купцам продавать немцам уже плавленный, куда как более дорогой воск? Глупость или предательство?

– А почему наши купцы сами ленятся воск плавить, ведь плавленый много дороже сырого?

– Великий смоленский князь Мстислав Давыдович заключил с немецким купечеством, в лице рижского епископа Альберта, в 1229 году от Рождества Христова свод торговых правил, прозываемый «Смоленской торговой правдой». По ней немецкие купцы имеют право на внутреннюю, в том числе «мелочную» торговлю по всему княжеству. Вот наши купцы и закупают товары, а сырьевые товары закупать часто выгодней, чем готовые. Воск нам выгоднее покупать сырой. Но! – подчеркнул немец, подняв вверх указательный палец. – Точно такие же права имеют в немецких прибалтийских землях смоленские купцы.

Только интересно, как активно пользуются наши купцы своими правами в немецких городах? Сомнительно звучит вся эта выгода, а вот то, что мы свою обрабатывающую промышленность губим, – так это сто процентов. У немцев наши купцы, скорее всего, опять же уже готовые немецкие товары закупают и здесь продают. А немцы у нас, кроме полуфабрикатов – тех же кож и сырья, готовых товаров не покупают. Все это в конечном итоге наносит двойной удар по нашей обрабатывающей промышленности: немцы не закупают наши готовые товары, а продают у нас свои, а наши купцы из-за снятия торговых ограничений в этом деле немцев волей-неволей вынуждены поддерживать, если не хотят обанкротиться! Мне-то прекрасно известно, что свободная торговля выгодна в первую очередь наиболее промышленно развитым странам, а развивающиеся страны без протекционистских мер, в условиях свободной торговли, развитые никогда не догонят, в лучшем случае превратятся в узкоспециализированных производителей определенных групп товаров. Без Навигационного акта и других более ранних протекционистских мер Англия вряд ли бы стала ведущей промышленной державой мира. По пути Англии пошли и США, и та же Германия с Францией – правда, с разной степенью жесткости проводимой протекционистской политики. И уже благодаря запретительно-поощрительным мерам на разгульный, не регулируемый импорт/экспорт, эти страны создавали собственную национальную промышленность и после этого стали активно выступать за открытый рынок. Товары с высокой добавленной стоимостью помимо более высокой цены создают гораздо больше высококвалифицированных рабочих мест, чем сырьевые товары. А наши же князья по собственной глупости делают из нас сырьевой европейский придаток! Сцуки!

– Ты говорил «русские земли», – спросил я у старосты, постаравшись взять себя в руки. – С какими еще княжествами у вас заключен подобный договор?

– Нас на нашей родине именуют купцами «рузариями», потому как мы ведем торговлю в русских землях. «Смоленская торговая правда» распространяется также на полоцких и витебских купцов и, соответственно, на эти кривицкие княжества. В достопочтенном городе Смоленске, как ты видишь, мы имеем свои торговые склады и грузовые ладьи, на которых сплавляемся по рекам до Киева на юге, Булгара на востоке и Новгорода на севере.

– Провозных пошлин ни ваши, ни наши купцы тоже, наверное, не платят?

– Все верно, княжич! Но весовое мы выплачиваем. Ты заинтересовался выплавкой воска, так вот, перед покупкой воск взвешивают, и княжескому весцу мы платим одну куну с двух капи ^[12] воска. То же самое при покупке золота али серебра, от гривны золота весцу платим одну ногату, от гривны серебра – две векши.

– А при продаже своих товаров вы никаких пошлин не платите?

– Правильно, Владимир Изяславич, ничего не платим, как и ваши купцы у нас, – опять подчеркнул немец.

Все меня агитирует, верно, боится, что, придя к власти, могу этот, если хорошенько подсчитать, не особо выгодный договор пересмотреть. Но вначале посмотрим, что у меня получится со своим производством, как бы немцы сами в будущем от этого договора не взвыли, усмехнулся про себя.

Кроме так возмутившего меня сырого воска, склады немцев были заполнены главным образом досками, кожей, смолой, пенькой и емкостями с медом. На меде я опять «встал в стойку», мысленно сделав зарубку в памяти – узнать, как здесь пчел «разводят на мед», ульями или все еще бортями в лесах. Что-то мне подсказывало, что здесь все еще применяется второй, гораздо менее продуктивный способ. Надо будет на досуге вспомнить устройство улья и все, что связано с пасеками.

Отдельно шли транзитные или реэкспортные товары из Византии и Востока, все еще направляемые через Русь в Европу, хотя крестовые походы открыли для Запада новые пути на Восток в обход русских княжеств. А если к вышесказанному добавить непрекращающиеся княжеские усобицы, плюс половцев, частенько блокирующих днепровский торговый путь, – все вместе это серьезно девальвировало значение Руси как посредника в торговле Европы со странами Востока.

– А какие немецкие товары самые ходовые в Смоленском княжестве? – спросил у Людольфа.

– Оуу… – на миг задумался староста, а потом ответил: – Перво-наперво сукна, княжич.

– Откуда?

– Сукна ипрские, трирские, скарлат…

– Что это еще за скарлат?

– Скарлат – это красное галльское сукно, оно как раз на тебе надето, – и немец пальцем указал на выглядывающий из-под плаща красный кафтан.

Мне оставалось лишь про себя чертыхнуться.

– Кроме сукна, чем еще торгуете?

– Всем помаленьку, княжич, – ответил невозмутимый немец и, указав пальцем на собственные чулки, продолжил: – Чулками галльскими, имбирем, засахаренным в горшках, миндалем, а также копченой семгой, треской, сладкими винами, солью и, наконец, различным оружием, доспехами, даже шпорами!

При словах немца «копченая семга, треска» у меня опять возникло крайне неприятное ощущение, от чего даже непроизвольно скривилось лицо. Да у нас, оказывается, еще и рыбу коптить не умеют! И я действительно вспомнил, что ничего из холодного копчения в пищу еще не употреблял, в отличие от быстро портящихся продуктов копчения горячего.

«Не забыть организовать холодную коптильню!» – сделал в памяти очередную зарубку.

– Скажи мне, Людольф, купцов из каких именно немецких земель более всего в Смоленске? – спросил я у немца, так как хотел кое-чего для себя заказать.

– С острова Готланд, из городов Любек, Бремен, Сесть, Кассиль, Грёнинген, Мюнстер, Дортмунд, Брауншвейг, вообще вся Вестфалия и Рига, – с готовностью ответил купец.