Чёрная кровь Сахалина. Каторжанин - Александр Башибузук Страница 35

Со мной она вела себя очень сдержанно, можно даже сказать – сухо. На ее лице читалось, что именно я виноват в таком количестве раненых и убитых. Да уж… хотя… в чем-то она права.

Но Мадина, прежде чем сестра ее уволокла с собой помогать, с совершенно загадочным видом успела сунуть мне клочок бумаги. Там было написано торопливым, но разборчивым почерком:

«Она очень переживала за тебя, даже плакала и тайком молилась Уастырджи (по-вашему – Святой Георгий), чтобы уберег тебя. А мне грозила ухи оборвать, если тебе расскажу. Не говори ей, пожалуйста, куда я без ухов?..»

Я едва не расхохотался и торжественно вслух пообещал:

– Действительно, без ухов – никуда. Обещаю, не проговорюсь!

– Уши? – очень некстати рядом нарисовался Стерлигов. – Вы собрались резать кому-то уши, Александр Христианович? Я давно хотел по этому поводу поговорить с вами.

– Слушаю вас, Борис Львович. – Я решил не объясняться с капитаном по поводу чьих-либо ушей.

– Я все понимаю, – начал капитан, – у самого руки чешутся сотворить что-то жуткое с макаками, но это, мягко говоря, совершенно неправильно.

– Почему?

– Вы документируете злодеяния японцев для того, чтобы явить миру их неслыханную и преступную жестокость, – менторским тоном заявил Стерлигов. – Это как раз совершенно правильно. Но дело в том, что японцы могут сыграть с вами в ту же игру и предъявить примеры уже вашего зверства. Причем сделают это первыми, так как возможностей у них гораздо больше. Что полностью нивелирует наши доказательства.

– Пожалуй, вы правы… – Честно говоря, я даже не подумал о таком варианте развития событий. – Но нам негде содержать пленных и тем более нечем их кормить.

– Нет, они должны понести кару за свои злодеяния, но… – продолжил Стерлигов. – Но более… как бы это сказать, цивилизованными способами. Расстрел или виселица подойдет, к примеру. И еще… – Голос капитана напрягся. – Прекратите публично резать наших… предателей. Вы же совершаете прямое воинское преступление. Не дай бог дойдет до верхов. Вам что, опять на каторгу хочется? Заслуги не помогут, сразу говорю.

Я невольно вспылил:

– Так что, отпускать их?

– Ни в коем случае. – Стерлигов покачал головой. – Признаю, мы находимся в очень сложном положении. У нас нет возможности передать в ближайшее время предателей в руки правосудия. Самим его чинить тоже неразумно, уж поверьте, наши крючкотворы… В общем, сами понимаете. Пожалуй, сделаем так… Я тщательно задокументирую факты измены, ну а потом… – Капитан жестко ухмыльнулся. – Иуды покончат с собой. А мы поспособствуем, чтобы у них появилось к тому горячее желание. И написать покаянную предсмертную записку – тоже. Что скажете, Александр Христианович?

– Я подумаю…

Настроение опять ухнуло вниз. Кровь и преисподняя, а я уже собрался отдать команду тесать колья, чтобы поудобней устроить на них японских макак и этих продажных тварей. Но, как ни крути, капитан прав. То ли дело в родном Средневековье. Заслужил – получи. А когда караешь, прекрасно знаешь, что тебя тоже не пощадят. И никто никому ничего не предъявляет, ибо все в порядке вещей. Но буду думать, так легко эти гады все равно не отделаются. Гм, родное Средневековье? Ну да… ясное же дело…

Сплюнув, я пошел заниматься трофеями. Народ вооружать и кормить надо. Такая орава быстро все наши запасы уничтожит. Но не успел завершить мысль, как Серьга подвел ко мне мужиковатую бабу в намотанном на лицо драном платке, из-под которого выглядывали только глаза.

– Вашбродь… – Унтер хихикнул. – Тут вона какое дело. Без вас не разобраться.

– Чего? – огрызнулся я. – Жениться собрался? Благословляю…

– Упаси Господь!!! – Серьга истово перекрестился. – Да не то! Тут другое, сия девица утверждает, что она вовсе не девица… Ну… не в том смысле, а в другом…

– Щас сопатку сворочу! Ушел отсюда… – гаркнула вдруг «девица» командирским басом. – Я сам представлюсь!

Унтер от неожиданности даже шарахнулся в сторону.

Баба удовлетворенно хмыкнула и требовательно поинтересовалась у меня:

– С кем имею честь?

– Штабс-ротмистр в отставке… – по инерции начал представляться я, но потом опомнился и зло процедил: – Как это понимать? Юбка не жмет, любезный? Для кого нарядился? Серьга, бери-ка ты эту…

– Да подождите вы… – досадливо поморщился мужчина в женском обличье. – Да-да, признаю, дурно пахнет. Но поверьте, сей машкерад не более чем военная хитрость. Вынужденная… – Он окончательно смутился.

Опять откуда ни возьмись вынырнул Стерлигов, недоуменно уставился на бабу, а потом бурно расхохотался.

– Алексей Федотыч, ты, что ль?

– Ну а кто? – смущенно буркнул ряженый. – Ты хоть не гогочи, Львович, самого блевать тянет… – И, содрав с себя платок, явил совершенно мужскую небритую рожу.

Львович и Федотович искренне обнялись.

– Я все еще жду объяснений… – резко напомнил я.

– Разрешите представить. – Стерлигов едва удерживался от смеха. – Капитан интендантской службы Свиньин Алексей Федотович. Во всех смыслах достойнейший и честнейший офицер, его храбрости и честности я сам неоднократный свидетель. А вот почему он в таком виде, увы, не знаю, уж пусть сам объясняется…

– Я был приписан к Александровскому батальону под командованием полковника Тарасенко, – начал Свиньин. – Во время отступления отбился от основного отряда, долго блуждал по тайге. Вышел к речке, решил помыться, залез в воду, а тут медведь… – Капитан выругался. – Эта сволочь не успокоилась, пока не разодрала мою форму на клочки. К счастью, это случилось рядом с Тымовым, но здесь уже были японцы. Хотел с горя в атаку на них пойти нагишом, но потом передумал, прокрался и стянул в избе первую попавшуюся одежду. Вот и вся история. Ну не сдаваться же мне. Японцы бы очень обрадовались. Так и бродил в окрестностях, а как услышал стрельбу, сразу в поселок.

– Это почему вам бы обрадовались?

– Я занимался устройством резервных складов на Северном Сахалине… – объяснил Свиньин. – Думаю, японцы об этом знают, с таким-то количеством предателей среди нашего командования.

Стерлигов кивнул подтверждая.

– И помните, где склады?

– Конечно, – спокойно ответил Свиньин. – Вплоть до количества тулупов, валенок и бочек с солониной в каждом. Я же интендант как-никак.

– В таком случае… – Я сделал паузу. – Приступайте к службе по профилю. Собрать все трофеи под опись и с докладом ко мне. И да, наверное, вам надо сначала переодеться. Борис Львович, поспособствуйте своему товарищу.

А сам подумал: «Собакин есть, теперь и Свиньин появился». Ну а что, пусть службу служит. А склады нам еще пригодятся.

Отдал еще несколько организационных распоряжений и пошел в трактир разбираться с пленными. Теперь и на кол не посадишь. Может, им в задницу раскаленную кочергу засунуть? И следов почти никаких…