Под крыльями Босфор - Владимир Малыгин Страница 35

Ночью было легче. Боль ушла, дёргала иной раз немного, но ничего смертельного. Зато потихоньку дышать носом через повязку начал. Терпимо. А есть так ничего и не дали. Хотя сами что-то там такое чавкали за стенкой, я слышал и в этот раз даже умудрился унюхать.

Утром толкнули в плечо, вырывая из дрёмы. Так всю ночь сидя и провёл. Хорошо, хоть спиной можно было на стену хибары опереться.

Вывели наружу, пошли по тропе дальше от берега. Камыши закончились почти сразу. Оглянулся, заработал ещё один толчок в спину, но хибарки не увидел – камыши всё спрятали.

Прошли через небольшой лесок, на широкую поляну. Или поле. Скорее всего, поле, потому что растительности никакой не было. Подробнее не рассмотреть – противоположная сторона терялась в рассветном тумане.

Остановились на опушке. Мне приказали опуститься на землю и не маячить. Уселся, облокотился спиной на ствол дерева. Холодно же. Отморожу себе всё.

Место какое-то безжизненное. Не слышно ни звука. Словно в вате сидим.

О, мотор где-то затарахтел! Знакомый звук авиационного двигателя. Понятно! Это за мной транспорт пригнали!

Немец скомандовал – народ засуетился, на поле выскочил, вокруг куч хвороста закопошился. Заполыхали костры, дым вверх пополз. Это они их загодя приготовили, так получается? Ушлые какие.

Звук моторов приблизился, над нами прошёл. Задрал голову, увидел в небе самолёт с крестами. Ишь, здоровый какой. Откуда у немцев такие машины? Внимательно смотрю, как чуть справа на нашу поляну заходит большой аэроплан. В первый момент сильно удивился, даже головой встряхнул. Показалось, что это «Муромец» заходит. Ошибся. Не «Илья» это, но тоже такой же здоровый. Двухмоторный, кабина несуразная какая-то, высокая. Два киля, две двухколёсных основных стойки шасси. Бр-р.

Самолёт снижается, касается колёсами земли, пару раз подпрыгивает и быстро останавливается. Глохнут моторы. А что так далеко остановился-то?

Подчиняюсь команде, поднимаюсь кое-как на ноги и иду к самолёту. Не так-то и далеко идти оказалось. Машина высокая, пилот наверху сидит, на меня с интересом смотрит. Два пулемёта сверху, два стрелка. Лыбятся все, заразы этакие. Эх, мне бы с вами в небе встретиться, я бы эту улыбочку у вас на лице быстро стёр…

Руки мне развязывать не стали. И в кресло наблюдателя не посадили. В борту боковой люк открыли, туда меня и засунули. Засунули в самом буквальном смысле, словно не человек перед ними, не офицер боевой, не собрат-авиатор, а мешок с картохой. Ещё и в живот перед этим крепенько так ударили, чтобы согнулся. Так вверх и внутрь мою скрюченную тушку и закинули. И даже под голову ничего мягкого не подложили. Запихнули, люк захлопнули, замком скрежетнули.

Уже явно заросший щетиной немец на место стрелка-наблюдателя по лесенке вверх полез, это я по звукам услышал и понял. Понимающему человеку тут и видеть ничего не нужно, так всё ясно. С пилотом громко так поздоровался, весело. Герр Хеллер какой-то. Запомним.

А следом и моторы затарахтели, самолёт с места стронулся. Покатился по неровному полю, разогнался и взлетел. А я молча ругался во время разбега, потому как на каждой кочке ощутимо прикладывался головой о шпангоуты и стрингеры конструкции фюзеляжа.

Поворочался, устроился поудобнее, осмотрелся, насколько смог. Пошоркал связанными руками по кромкам шпангоута, надеясь на то, что смогу освободиться от верёвки. Не получилось.

Ещё раз огляделся. Взгляд упёрся в движущиеся туда-сюда тросы управления. А самолёт что-то сильно в воздухе болтается… Болтанка или пилот такой неопытный? Тросы… От пришедшей в голову мысли заворочался, развернулся, вытянул за спиной руки, насколько смог. Нащупал трос, приложился к нему верёвкой. Попробую перетереть волокна. Похоже, это мой последний шанс.

Что буду делать, если освобожусь? Пока никакой мысли в голову не пришло. Есть ещё и закрытая крышка люка. Но замок-то внутри? Так что есть у меня шанс сбежать, есть! В воздухе?

А почему бы и нет? Сейчас главное освободиться, а там посмотрим.

Ничего не получилось. Трос гладкий, лохм задранной проволоки нет, верёвку не перетирает. Да ещё маслом обильно смазан, зараза такая. Маслом… И я натираю руки, запястья этим маслом, стараюсь пропитать верёвку, копошусь, дёргаюсь, кручусь, выворачиваюсь.

Провозился долго, самолёт уже перестал болтаться, набрал высоту, пошёл ровненько. Зато и верёвка начала поддаваться. Сначала соскользнул с кистей руки один виток, потом другой, и разом все остальные. Уф-ф, получилось. Кое-как вытащил руки из-под спины, начал разминать-растирать запястья и ободранные до крови кисти. На последующую боль внимания никакого не обратил – напряжённо обдумывал, что дальше делать. С замком справиться проблем не было. Я его сразу осмотрел, там язычок можно было изнутри свободно сдвинуть. Даже попробовал разок и у меня получилось его открыть. Вот только высота полёта слишком большая, и под нами далеко внизу земля. Километра полтора высота на глазок. Закрыл быстренько крышку люка, сердце ёкнуло. Вот сейчас самолёт накренится, бултыхнётся на воздушной яме, а я не привязан… И парашюта у меня никакого нет, к огромному моему сожалению.

И что дальше? Опять же подо мной нижняя плоскость крыла с моторами. Работающими, причём, моторами. Как-то нет никакого желания вылезать наружу именно здесь. А что позади?

Ладно, это потом. Сколько, интересно, времени вся эта моя возня заняла? Потому что самолёт явно начал снижаться. Смотрю в приоткрытую щёлку. Всё ниже и ниже идём. Нет, как-то нет желания прыгать. Закрываю дверку, устраиваюсь поудобнее, набрасываю верёвки на кисти.

Посадка. Меня вытаскивать будут или нет? Вряд ли. Слишком мало мы времени в воздухе находились. Часа два, два с половиной. Наверное. А до Берлина, по моим прикидкам, с такой скоростью раз пять по столько же, если не больше. Значит, дозаправка. Поэтому лежим тихонько и не дёргаемся.

Всё верно. Копошение у самолёта, голоса разные, весёлые, довольные. Бензином запахло. Замок щёлкнул, крышка откинулась, на меня несколько пар глаз уставились. Посмотрели, полюбовались, да и закрыли крышку-то. Сволочи. Хоть бы кусок хлеба в зубы сунули.

Зато я в своих догадках уверился. Ладно, ждём момента.

Снова взлёт, набор высоты. Только я начинаю действовать ещё на рулении. Открываю замок, выглядываю в маленькую щель. Снова не вариант с покиданием самолёта. Вокруг дома, дома и дома. А народу-то сколько! Стоят, глазеют. Откуда столько? И где мы, интересно. Ладно, ждём.

После взлёта снова выглядываю и чертыхаюсь. Нет, не выпрыгнуть, снова строения под нами. Да и высоко уже летим, и скорость набрали. На глазок где-то под сотню километров в час будет. Это меня по земле тонким слоем размажет.

Изворачиваюсь ужом, ползу в хвост. Тросы зашевелились, задёргались. Это из-за моего ползания центровка изменилась. Да и ладно. Сейчас вы всё равно ничего сделать не сможете. А вот я смогу. Потому что сообразил, что делать.

Там где я раньше находился, там обшивка фюзеляжа фанерная, а вот дальше к хвосту всё полотном обтянуто И расстояния между шпангоутами и стрингерами всё больше, появляется возможность протиснуться наружу. Только вот протискиваться сейчас никакого резона нет.