Сассинак - Элизабет Зухер Мун Страница 35

— Миссии? Что вы о ней знаете? — Если ее инструкции были строго секретными, значит, в системе безопасности имеются явные утечки.

Хурон наморщил лоб:

— Ну… мы же несли патрульную службу… просто рыскали вокруг сектора.

Я и подумал, что мы займемся тем же.

— В общем, да. Я сообщу подробности старшим офицерам, как только мы отправимся в путь. У нас есть еще два дня на ремонт, не так ли?

— Так точно, коммандер. — Он лукаво покосился на нее. — При всем моем уважении, мэм, я думаю, что все, что о вас говорят, — чистая правда.

Сассинак улыбнулась — она знала, что о ней говорят и почему.

— Уверена, лейтенант-коммандер Хурон, что вам не стоит слушать сплетни, так же как и мне не стоит слушать сплетни о вас и вашей страсти к автомобильным гонкам.

Как было приятно снова очутиться на корабле, получить командование, которого она всегда хотела… Сассинак бросила взгляд на четыре золотых ободка на ее безукоризненно белом рукаве и на золотое кольцо с бриллиантом — знак почетного выпускника Академии. Неплохо для сироты и бывшей рабыни!

Ее однокурсники считали, что ей повезло, а некоторые из них, безусловно, думали, что командование крейсером в активном секторе — предел ее честолюбия.

Но ее мечты простирались значительно дальше. Она хотела получить на плечи звезду или даже две — командовать сектором и боевой группой. Этот крейсер был только началом.

Сасс уже знала о «Заид-Даяне» куда больше, чем думали ее офицеры. Не только план корабля подобного класса, с которым должен быть знаком любой офицер ее ранга, но и подробные сведения именно об этом крейсере, включая все ремонты и переделки. Абе говорил, что знаний не может быть слишком много. Любое знание пойдет тебе на пользу — это твое состояние.

К тому же Сасс понимала, что знания, завоевывающие уважение ее офицеров и команды, куда дороже золота и бриллиантов. Их невозможно купить, даже обладая неограниченным кредитом. Хотя и от кредитов есть своя польза. Она пробежала рукой по краю письменного стола, который установила у себя в кабинете. Настоящее дерево, прекрасная резьба… Сасс открыла в себе любовь к красоте и хорошему качеству и потворствовала ей, насколько позволяло жалованье. Изготовленный на заказ стол, несколько хороших скульптур и изделий из хрусталя, одежда, подчеркивающая ее красоту… Она все еще считала эти вещи роскошью, но уже не чувствовала себя виноватой, наслаждаясь ими в умеренном количестве.

Пока крейсер отстаивался в ремонтном доке, Сассинак изучала свою команду, встречаясь и разговаривая со всеми членами экипажа. Около половины из них были в отпуске, и она знакомилась с каждым по возвращении.

Всего на борту находились дюжина офицеров и человек пятьдесят рядовых.

Внешний облик «Заид-Даяна» был точно таким же, как у большинства крейсеров: слегка сплющенный яйцевидный корпус с отделяемыми отсеками по обоим бортам, корма большего диаметра. Естественно, Сассинак никогда не видела его снаружи — это было доступно только ремонтной группе. Она знакомилась лишь с доступными для команды помещениями — как с так называемыми жилыми палубами, так и с узкими проходами, позволявшими техникам проникать в недра водопроводной и электрической системы корабля.

В целом все походило на «Падалианский риф» — крейсер, который она недавно покинула, — внизу экологическая палуба, выше войсковая, информационная, главная и на самом верху две полетные палубы.

На этом корабле стандартная планировка экологической палубы была модифицирована добавлением нескольких труб, и Сассинак изучила каждый дюйм системы, чтобы знать, куда ведет каждая из них. Теснота внизу требовала переустройства некоторых складских помещений, поэтому только информационная палуба полностью соответствовала обычным стандартам.

Сассинак обратила особое внимание на два яруса кладовых для тяжелого снаряжения: челноков, полубаркаса, легкого боевого катера, гусеничных штурмовых бронемашин. Сасс снова в точности запомнила, где что находится, чтобы в дальнейшем даже не сверяться с компьютерами.

Ее собственные «апартаменты» располагались со стороны кормы от мостика и выходили в коридор левого борта: каюта, достаточно большая для скромных приемов, с низким столом, несколькими стульями, компьютерным терминалом, спальной нишей и туалетом. С другой стороны коридора чуть ближе к корме находилась офицерская кают-компания. Положение капитана крейсера требовало возможности принимать официальных визитеров, поэтому у Сасс был также большой кабинет по другую сторону того же коридора, но впереди мостика.

Она могла обставить его по своему усмотрению — по крайней мере, насколько позволяли флотские правила и ее собственные ресурсы. Сасс выбрала черные ковровые дорожки, соответствующие цвету письменного стола. Предназначенные для гостей низкие кушетки у стены были обиты белой синтетической кожей. На фоне светло-серых переборок они придавали комнате особую элегантность.

Сассинак быстро выяснила, что Хурон во многих отношениях представляет собой особую ценность для корабля. Выросший в колониях, он питал большой интерес к их безопасности. А ведь слишком многие офицеры Флота считали, что новые колонии приносят больше неприятностей, чем пользы. Еще Сасс видела, что отношение Хурона к младшим офицерам было справедливым и доброжелательным. Ее удивляло, почему предыдущий командир так мало ему доверял.

Все выяснилось однажды вечером за игрой в «шо» — во время их рядового патрулирования. Сассинак начала потихоньку выяснять, случались ли у него какие-нибудь неприятности по службе. Хурон оторвал взгляд от игрального стола с улыбкой, которая внезапно кольнула ее в самое сердце.

— Вы интересуетесь, знаю ли я, почему коммандер Кериф дал мне не слишком лестную характеристику в последнем рапорте?

Застигнутая врасплох Сасс тоже улыбнулась в ответ:

— Вы абсолютно правы и не обязаны отвечать. Просто с момента моего прихода на крейсер вы проявили себя слишком знающим и компетентным, чтобы заслужить подобную характеристику.

Улыбка Хурона стала шире.

— Коммандер Сассинак, ваш предшественник был замечательным офицером, и я им искренне восхищаюсь. Но его отличали несколько преувеличенные представления о достоинстве некоторых старинных и знаменитых торговых семейств. Он чувствовал, что я не питаю к ним должного почтения, и приписал моей руке некие вирши, которые как-то услыхал.

— Вирши?

Хурон покраснел:

— Точнее, песенку. О его сыне и девушке, на которой тот женился. Ее сочинил не я, коммандер, хотя мне она действительно показалась забавной.

Но я процитировал текст в присутствии коммандера Керифа, и он подумал…

— А на самом деле вы испытываете должное уважение к богатым коммерсантам? — иронично осведомилась Сассинак.

Хурон скривил губы:

— Должное уважение? Пожалуй. Но я ведь всего лишь колониальное отродье.