Город без войны  - Светлана Пономарева Страница 35

– А откуда она, книга?

– Буквально от верблюда. Мужик продавал, горбатый. Горб метр на метр, смешно. И просил всего двадцать грошей. Я и взял для самокруток сразу пять экземпляров. Четыре скурил, эта последняя. Хотел тоже скурить, а потом оставил. Написана душевно. Правда, она на языке пустынников. Ты знаешь этот язык?

– Знаю, – сказал Сашка. – Только, Максим, это, наверное, неправильная книга, вредная.

– Да брось, – Максим почти насильно вручил книгу Сашке. – Вредных книг не бывает, только если очень мелкий шрифт, то для глаз вредно. А так – набор букв, и всё. Тут главное – как книгу понимать, какая у тебя точка зрения. Если ты дурак дураком, то одного «Кодекса штурмовика» на всю жизнь хватит, а остальные будут вредными казаться. А если в голове мозги, то читать можно всё. Понял?

– А там про Бога есть? – поинтересовался Сашка, открывая первую страницу.

– Если принять идеал за Бога, то да. Почитай, и узнаешь. Всё равно тут без дела сидишь. Только к вечеру верни в таком же состоянии.

Пёс ушёл, а Сашка подумал, что испортить эту книгу сильнее никак нельзя. Имя автора на обложке кто-то зачеркал чёрным карандашом, страницы казались совсем ветхими. Сашка вздохнул и стал читать. Это была странная и нелепая повесть о пятнадцатилетнем подростке, который родился в прифронтовом городе на глухой окраине и никогда не видел ничего, кроме крови и смерти. Правил городом царь, который хотел воевать. На первых страницах были так красочно описаны бомбёжки, от которых пытался спрятаться главный герой, что Сашку передёрнуло. Мальчик из книжки забыл своё имя, почти ничего не слышал и, наверное, умер бы, если бы на улице не познакомился со стариком. Старик рассказал ему, что далеко к югу, за Энском, есть город, где никто никогда не воюет, где нет голода, страха и болезней. Мальчик бежал туда из их военного города с этим стариком. Они долго шли через степь, без еды и воды, прячась от армий. Старик умер, а мальчик дошёл. Город этот был красив. Он описывался так, будто автор побывал во сне Сашки. В том сне, где он видел белые дома, ровный асфальт, зелёную сочную траву, голубое небо… Люди в городе жили в достатке и были счастливы. Никакой войны они не знали уже сотни лет. Мальчик тоже стал горожанином и выучился на архитектора, чтобы строить красивые белые дома.

Сашка читал книжку взахлёб. Его пугало и завораживало сходство воюющего города и города, где сейчас жил он. «От нас к югу находится Энск, – вспомнил он занятия по общей географии. – А что там дальше, знает только Контора. Нам это знать не нужно. Да, где-то ещё южнее степь переходит в пустыню, а потом должно быть море. Те, кто рос до войны, ещё хранят старые карты мира, хотя Глава приказал сжечь их как не отражающие действительность. Конечно, он прав, многие города за время войны были сметены с лица земли, кое-где поселения пустынников выросли в города. За полвека непрерывных боёв мир изменился, но море-то никуда не делось! Никуда не исчезли степь и пустыня».

Неужели где-то есть невоюющий город, нормальная мирная жизнь? А что такое мирная жизнь? Сашка не мог себе этого представить. Конечно, в центре не было боёв, но Сашка рос среди офицеров и сам готовился стать военным. Да и все знакомые пацаны только и мечтали попасть в гвардию. «А этот их книжный царь так похож на нашего Главу – тоже толстый и в очках». Сашка улёгся на мешки. Он пытался отогнать от себя другую мысль: как этот мальчик из повести похож на него самого. Или на Илью? Может, Илья не в Энск бежал? Зачем ему было бежать в Энск? Это тоже военный город. Какая разница, где воевать? Сашку даже пот пробил от неожиданной догадки. Илья что-то знал, он всегда был недоволен Корпусом и Главой. Может, он хотел бежать туда, гораздо южнее Энска? «Но почему он мне ничего не сказал? Мы ведь дружили! Я бы понял». Сашка повертелся на мешках. «Нет, ничего бы я не понял, начал бы отговаривать. Илья – сирота, а у меня была мама. Я бы никуда не пошёл, а если бы стали допрашивать – всё выдал бы. В Конторе умеют допрашивать…» Сашка то вставал, то опять ложился на мешки; от непонятных и неожиданных мыслей кружилась голова. Когда начало темнеть, пришёл Пёс.

– Ну что, не очень сложно?

– Пёс, а ты считаешь, есть такой город? Где совсем не стреляют?

– Не знаю, – Пёс вынул из Сашкиных рук книгу. – Литературное творчество – явление загадочное: или придуманное так опишут, что поверишь, или настоящее извратят… Что с них возьмёшь, с сочинителей…

Ночью дежурному на мешках спать было нельзя, и раньше Сашка крепился, как мог, но всё равно дремал под утро, а в эту ночь сон не приходил. Сашка смотрел в чёрное небо, и в голову лезли мысли про город без войны, про Катю, про Илью и Кешу… Под утро Сашка услышал снаружи осторожные шаги. Он поднял обрез и лёг за мешки. Было ясно: нормальные люди в такую пору не ходят.

– Дежуйный, не стьеяй! – услышал Сашка через мгновение и расслабился: так картавить мог только Эдик Кролик.

– Заходи смело, я стьеять не собияюсь, – усмехнулся Сашка.

– Дьязнишься, заяза! – догадался Кролик. – Тащусь в вашу дыю сьеди ночи, а он ещё пьикаивается.

– Не надо ночью по дыям таскаться!

– Ядно, я же по дею! Война начаясь, пьиятей! Дейжи! Ечь Гьявы, новенькая.

В руках у Сашки оказался листок с заголовком «Боевая газета». Кролик подсветил фонариком, и Сашка прочёл: «Жители нашего славного города! Беда уже на пороге. Военный режим Энска начал агрессивные действия против наших сил. Значительные стычки произошли недалеко от Южного форпоста. Наши доблестные силы адекватно ответили бандам из Энска и их наймитам-пустынникам. Настала пора начать активную контратакующую операцию, направленную на уничтожение враждебных нам банд агрессора. Весь народ как один выражает негодование, растёт наше единение. Армейские части приведены в полную боевую готовность. Наши победоносные бронетанковые силы при поддержке вертолётов начали наступление. Готовится выступить военизированная служба обороны „Штурм“. Сотни жителей записываются в добровольческие батальоны. Я верю, мы победим. Да здравствует победа!»

У Сашки похолодело в груди – вот оно и началось!

– У нас на юге потейи бойшие, наш майой сказай, чтобы все быи в степи, – продолжил Кролик. – Давай Войка буди: надо скоее, а то до сойнца не успеем!

Сашка схватил обрез и побежал на четвёртый этаж – будить Волка. Кролик всю дорогу шёл следом и ворчал, что никто на лестнице не убирается. Тем временем Сашка постучал в дверь. Её долго не открывали, прислушивались. Потом раздался испуганный голос Шакала:

– Кто там?

– Откьивай, свои, – громко сказал Кролик.

Дверь отворилась. На пороге, освещённый Кроликовым фонариком, стоял Шакал в штанах с начёсом и тёплом свитере.

– Все спят, – шепнул он.

– А мне без язницы! – заорал на него Кролик. – Буди Войка.

Шакал шмыгнул в комнату, а Сашка тем временем осмотрелся. Коридор почти ничем не отличался от их коридора, только в углу, в полутьме, стоял шкаф, в котором лежали книги, наверное, принадлежавшие Псу. Из комнаты, освещая себе путь керосиновой лампой, вышел Волк, а за ним – хнычущий Шакал.