Жандарм. На пороге двадцатого века - Андрей Саликов Страница 34

– Да, ваше величество, я заклинаю вас, отнеситесь к этим сведениям серьёзно. – Голос Победоносцева дрожал от волнения. Так в марте прошлого года он убеждал Александра не идти на поводу у либералов, которые призывали отпустить «заблудшие чада». Благородные господа, привыкшие, что при покойном царе их деткам многое сходило с рук, не верили, что новый царь решится. А он не посмотрел на былые заслуги родителей, их титулы, чины, и закачались в петлях повешенные. – Я отдаю себе отчёт, что генерал Скобелев сейчас очень популярен. Но, ваше величество, его поведение день ото дня становится всё более вызывающим. А все его высказывания? – Сняв очки, Победоносцев начал протирать и без того чистые стёкла. Это говорило о нешуточном волнении. – Он выбрал свой путь, который идёт к Сенатской площади.

– Вы понимаете, что будет, если вы оказались обмануты? – Александр знал своего учителя права не один год, и не верить ему не было основания.

– Если бы так, я был бы счастлив. – Надев очки, всесильный обер-прокурор стал похож на земского учителя. – Увы, но угроза переворота вполне реальна. К сожалению, найти всех заговорщиков не представляется возможным. Но вы и сами отлично знаете, что многие с удовольствием присоединятся к мятежу в случае выигрыша.

Намёк на морганатическую супругу покойного батюшки был откровенным. Встав с кресла, царь прошёл к окну. Тучи, затянувшие небо, и мелкий дождь нагоняли тоску. Угроза мятежа, увы, была отнюдь не шуточная. Рапорты и отчёты из департамента полиции, Собственной ЕИВ канцелярии, других служб указывали на серьёзное недовольство властной верхушки. В единый клубок сплелись аристократия и «денежные мешки», желавшие самолично распоряжаться Россией. Без оглядки на кого-либо. Отнюдь не делала его позиции незыблемыми и коронация. Хотя закон о престолонаследии и не допускал возможности подсадить на трон Гогу Юрьевского… но кого это остановит в такой игре и с ТАКИМИ ставками? А наличие вполне законного сына (официально он признан, увы) давало заговорщикам лишние козыри.

– Благодарю вас, Константин Петрович, можете идти.

Дождавшись, когда Победоносцев выйдет, Александр достал из бюро тонкую папку с бумагами и углубился в чтение. Спустя полчаса в приёмной адъютант услышал звон колокольчика…

Стоящий перед ним чиновник был блёкл, невысокого роста и имел незапоминающуюся внешность. Этакий серый человечек, которого не замечают. Всё это помогло ему продвинуться по службе в дворцовой полиции, где, как и везде, не терпели чересчур умных. Иван Карлович Бургольц был гражданским чиновником, по Табели о рангах он был не велик чином (всего-то девятый класс) и занимался обобщением сведений, поступающих из разных ведомств. Невелика шишка, и то, что изредка ЛИЧНО вызывался на доклад к царю, отнюдь не делало из него серьёзную величину. И никто, кроме самого императора, не знал, что сия серая мышка была начальником первого стола в новообразованном кабинете, о котором знали лишь три человека в ИМПЕРИИ.

– Что вы выяснили по моему поручению? – Ходивший из стороны в сторону царь тяжёлым взглядом упёрся в чиновника.

– Ваше величество, согласно сведениям, поступившим из… – И император выслушал развёрнутый доклад обо всех прегрешениях строптивого генерала. Чем больше он слушал, тем яснее становилась картина возможной трагедии.

– Что же, вы отлично справились, оставьте бумаги.

Чиновник, поклонившись, незаметно вышел, а Александр, достав из верхнего ящика стола ещё одну папку и открыв её, начал сверять с поданными бумагами. Примерно через час он, откинувшись на спинку стула, потёр виски. Хотя в документах кое-что разнилось (несущественные мелочи), но вывод из всего этого был один: Скобелеву предназначалась роль этакого тарана, который сможет разломать Царствующий Дом. Всё уже слишком далеко зашло, причём нити уводили к Ротшильдам, которые всерьёз опасались потери своего влияния. В той войне немцы здорово потрясли и их сундуки. Недаром сейчас галлы, словно лисы, пытаются заручиться его благосклонностью, и кредиты готовы предоставить, и многое другое. Ведь закрой он глаза, и германские гренадёры мигом вновь пройдут по Парижу своим знаменитым парадным шагом. А потому эти Шейлоки готовы на всё, лишь бы их прикрыл русский щит. И тут вдобавок этот конгресс в Берлине, будь он неладен. Общественное мнение всерьёз считает, что Пруссия нас предала, спасибо канцлеру Горчакову, тот сделал всё, дабы нагадить немцам во время Франко-прусской войны. И Бисмарк хорош – его союз с Австрией не оставляет ему никакого выбора. Очень многие толкают его на заключение соглашения с Францией, пусть оно и формальное. Но ведь это ПОКА, и кто знает, во что оно выльется потом, но хорошего от него ждать не приходится.

Со вздохом он взял колокольчик.

– Пригласите ко мне на послезавтра полковника Сазонова, – приказал он появившемуся адъютанту…

Задумчиво наблюдая в окно, как чины дворцовой полиции стараются быть незаметными для своего подопечного, Александр вспоминал только что закончившийся разговор. Старик старался больше молчать и прикидывался недалёким дедушкой. Вот только в глазах его мелькнула брезгливость, когда он услышал о Священной дружине. Это задело Александра (он лично такое придумал), и реакция полковника заставила его сделать зарубку на память и мягко перейти к другим темам, тоже серьёзным, хотя в данный момент не особо его интересовавшим. Но от одной оговорки, вернее, вскользь брошенной фразы он по-иному взглянул на проблему со Скобелевым. На батальон осназа и его ставшую знаменитой «московскую» роту. Документы по нему шли отдельно, хотя официально он был приписан к жандармам.

Дав задание подготовить справку об этой части Бургольцу, спустя десять дней император с интересом вчитывался в сухие строки отчётов и донесений.

«Хм, однако. – Он с удивлением и всё более возрастающим интересом узнавал жутковатые подробности дел роты. Хотя так называемая разведрота, стоявшая в окрестностях столицы, дел наворотила не меньше. Две оставшиеся роты только-только формировались, но и они не отличались гуманизмом. – Трупы, пытки, а вот „явно не все задержанные переданы становому приставу…”. Так, а это что? „Найдено захоронение, в нём три тела…” М-да, а тут вообще посажены на кол. Здесь отрезанные головы числом шесть штук. Жалоба предводителя дворянства… Надо же, и в этой глухомани успели отметиться».

Вызвав помощника охранительного отряда, Александр приказал доставить ему бумаги на командиров этой роты…

Герарди Андрей Адамович мысленно проклинал жандармов и военных, которые, словно сговорились, продолжали кормить его сказками. Конечно, охранительный отряд в негласной Табели стоит в нижних строчках, но при наличии на руках бумаги из ведомства генерала Чернавина к нему должны были бы относиться с большим почтением. На аудиенции император приказал собрать сведения о штабс-капитане Дроздове, и он вначале посчитал это простым делом. Но вскоре ему пришлось изменить своё мнение. Мнимая лёгкость обернулась махровой бюрократической волокитой.

Вздохнув, Герарди внимательно перечитал тонкую стопку листов, которую ему принесли из архива корпуса. М-да, вот она, воплощённая мечта любого военного: из простого рядового – в штаб-офицерский чин. Вот только простого ли? Первое, что бросалось в глаза, – грамотен, нет, не так – образован. И очень хорошо. За свою службу Герарди насмотрелся на нижних чинов, те были другие, в основном просты, как лапоть. Сказывался уровень знаний, среда, уклад жизни, а тут… Но это всё не особо важно, хотя и вызывает желание покопаться в его биографии. Далее: поступление на службу. Ого, он ещё своего дядьку спас! Хм, так, особый отряд, чин младшего унтера. А вот тут нестыковка. Нет, я понимаю, что он молодец и надежда жандармерии, но старшего унтера ему за что дали? И фамилии интересные. Турецкая кампания, благодарность, а тут, хм, любопытно, чин прапорщика, и опять, какие люди участвуют в судьбе талантливого сироты. Далее успех за успехом (чёрт, нет, парень молодец!), бригада Богомолова (хм, вот, тут не всё гладко… и вообще не стоит вспоминать ЭТУ часть), рейды по турецким тылам. Как-то всё вскользь описано… М-да, и, похоже, правды не скажут. Перехват турецких башибузуков, уже в наших тылах. Да, тут они развернулись вовсю, господа офицеры сквозь зубы (будто их пытали, право слово) признали, скажем так, качество работы жандармов. Следующий чин, хм, очень интересно, тут решение принималось в высоких сферах, учтём. Киев, Одесса, где его отряд вновь отличился, разгоравшийся пожар буквально в крови утопили. Перевод в Тверскую губернию, перевод в Московскую губернию, затем снова в Тверскую. И везде оставлены трупы, словно метки. Дальше ещё интересней: в Главном штабе ему выдали сиротливый листик, на котором было написано, что данный офицер привлекался для сугубо вспомогательных задач. И всё. Как хочешь, так и понимай военных. В итоге выходит типичный такой послужной список, хе-хе.