Массандрагора. Взломщики - Иван Безродный Страница 34

Онучева вообще очень много говорила о безопасности и секретности, особенно касаясь тех, кто будет работать на Метрострой под прикрытием. Этого, мол, не болтать, с теми не встречаться, туда нос не совать, сюда не смотреть и никому не доверять – проверять, проверять и проверять… Как это вязалось с братством и единством, Соломону было непонятно. Но больше всего ему понравилось обещание, что выпивающим алкоголь дают специальные таблетки, чтобы те в состоянии опьянения не сболтнули чего-нибудь важного. О да, эти колеса ему точно пригодятся!.. Слава богу, сухого закона посвяты не придерживались.

Чтобы попасть в Метрострой, можно было воспользоваться несколькими внешне различающимися способами, но использующими один и тот же принцип, фундаментальный механизм – телепортацию в иное измерение. Других путей не существовало: нельзя было просто прийти на свое рабочее место, обычным образом приехав на троллейбусе и распахнув входную дверь. Эта организация не располагалась в здании на Лиговском проспекте или в «заброшенном» ангаре по Красносельскому шоссе. Метрострой, как объяснила капитан, находился в некоем перпендикулярном мирке, физически отделенном от других вселенных. Хотя, мол, это и не мир в обычном понимании, а отдельный искусственный пространственный пузырь, имеющий доступ к остальным вселенным, а потому являющийся гигантской пересадочной станцией, по сути транспортной системой. Это был очень странный мир хотя бы потому, что он не имел солнца, неба или океанов. Здесь были лишь туннели, рельсы, вестибюли бесчисленных станций и полупустые технические помещения. Путешествуя от одной станции до другой и поднимаясь затем по эскалатору, можно было попасть уже в обычную вселенную, на одну из параллельных Земель. Причем чем дальше продвигаешься по ветке или, что еще более существенно, пересаживаешься на другие направления, тем миры все больше видоизменяются и становятся страннее и страннее.

Откуда Большое Метро взялось? Ирина Павловна уклончиво сообщила, что, мол, точно неизвестно, но вроде как создано оно было некоей Машиной Предтеч – древним таинственным механизмом, повелевающим целыми вселенными. Адаптантов просто ставили перед фактом, что есть такие штуки: искусственные миры небольшого размера (во вселенском смысле, конечно), их называли блобами, а также Машина, творящая их. Что из себя представляла последняя, не знала толком даже Онучева.

Эта транспортная система в разные времена выглядела по-разному: несколько тысячелетий назад как огромная сеть пещер, лабиринтов и катакомб, во времена Петра Первого – как обычные здания, например, несколько порталов до сих пор, мол, находятся в комнатах Эрмитажа, а позже Машина перестроила ее в образе… метро. Да-да, она выглядела почти как обычная, всем знакомая городская подземка! Вот только эскалатор выводил не на знакомые улицы, а в иные миры, иногда настолько отличающиеся от родного, что и представить сложно.

Пару способов перемещения сюда Соломон уже испытал на себе: первый – это лифты или то, что выглядело как подсобка в магазинчике у «Звенигородской». Такие порталы были раскиданы не только по Санкт-Петербургу и области, но и всей остальной России, да и по другим странам тоже, хотя их и контролировали иные организации. Ты заходишь в кабинку, начинаешь движение и… перемещаешься. Обычный человек увидел бы лишь тесную подсобку, но посвяту раскрывается куда больше! Все дело в идентификационной метке – Машина каким-то ве́домым только ей способом определяет, что перед порталом «свой», и меняет реальность, перемещая затем путника в заданную точку (в некоторых случаях конечное место назначения можно было указать, хотя и не так часто, как хотелось бы).

Второй способ параллельной, или так называемой нелинейной телепортации, обеспечивали специальные аппараты – трансферы самых разных размеров, мощностей и возможностей. Маленькие и мобильные, буквально карманные устройства, были слабыми, настраивались лишь на несколько миров, да еще и без возможности менять после прыжка локацию: вы попадали в то же самое, хотя и параллельное место, а миры отстояли друг от друга относительно недалеко. Другие агрегаты были больше и массивнее, их устанавливали, например, на обычные автомобили. Именно с таким трансфером Соломон столкнулся, сидя в машине Пахмутова. Весили такие «игрушки» до центнера, «стреляли» куда дальше и могли в новом мире произвести также обычную, линейную телепортацию, перемещая объект в сторону, пусть и относительно недалеко. И наконец, существовали большие, мощные стационарные аппараты достаточно широкого спектра действия. О них куратор не стала особо распространяться, так же как и о прочих способах путешествия по мирам, а они, как Павел понял по намекам, имелись. Как бы там ни было, в Метрострой он попадал теперь довольно смешным с первого взгляда способом: это был автобус-развозка!

Да-да, самый обыкновенный советский пазик: маленький, старенький, обшарпанный, нервно трясущийся при разгоне, с тормознутыми шипящими дверьми, с неплотно пригнанными окнами, из которых, как говорили, зимой жутко дуло, с пухлыми рваными сиденьями и еще более пухлой теткой-кондукторшей. Впрочем, тетка эта только выглядела как кондукторша, на самом деле она была старшим лейтенантом службы безопасности Метростроя. Ведь посторонних тут не должно быть по определению – автобус путешествовал по Мультивселенной! Происходило это так: в определенное время Соломон выходил на остановку, подъезжал пазик с табличкой «ООО «Чиз-Пейк М», Павел садился, его молча проверяли чекером, и автобус двигался дальше, постепенно собирая по дороге остальных работников. Разговаривать друг с другом было запрещено, все происходило медленно и, можно было сказать, даже тоскливо. В конце концов в районе завода железобетонных изделий номер шесть, у Ириновского проспекта, автобус заезжал на какую-то мрачную автобазу, и в какой-то момент они все оказывались в темном ангаре. А потом включался свет и… это уже был Метрострой!.. Таким образом большинство простых сотрудников Метростроя и попадали к себе на работу.

Но в Большое Метро желали проникнуть не только метростроевцы. Ведь существовало и немало других посвятовских объединений, как дружественных, так и не очень, как официальных (с точки зрения посвятовских структур, конечно), так и различных контрабандистов, мошенников и сталкеров всех мастей, самостоятельно промышляющих по отдаленным мирам в поисках артефактов Предтеч. Встречались и отъявленные бандиты, занимающиеся разбоем и грабежом… Метрострой же старался навести в некоторой части Большого Метро порядок – именно в этом он видел свою задачу-минимум в смысле улучшения положения дел в Мультивселенной, это было важной частью его великой, по словам Онучевой, миссии.

А дело это было крайне непростым: станций было много, очень много. Говорят, даже веток – многие тысячи, а станций на каждой из них и вовсе не счесть. При этом вестибюли, помещения и эскалаторы вовсе не копировали реально существующие в Лондоне или Москве. Они были лишь похожими, при этом сами станции часто имели довольно экстравагантные или экзотические названия, например, та же «Массандрагора». Но это название ей дали вовсе не люди! Это Машина назвала так свое детище. Да, она еще работала. Предтеч давно уже и в помине не было – ни воспоминаний, ни свидетельств, а их механизм до сих пор творил… Он никогда не оставлял портальную систему в покое: постоянно что-то изменял, перестраивал, добавлял ветки, убирал; то наращивал количество станций, то сокращал или переподключал их к новым вселенным, а мог внезапно изменить внешний вид вестибюлей сообразно местным техническим тенденциям миров, при этом нередко, будто пародируя, смешивая стили и эпохи. Машина откровенно насмехалась над бесчисленными человечествами! Неразбериха среди посвятов после очередной «перекройки» иногда была просто невообразимой: конфликты, политические скандалы, разборки на всех уровнях… Команда Картографов, самая суматошная и нервная каста метростроевцев, с ног сбивалась, приводя в порядок свои документы – ведь без навигации в системе Большого Метро делать было нечего.