Хроники Иттирии. Песня Мора - Андрей Талашко Страница 34

— Ее поймали! — Выдавила девушка, хлюпая на глазах распухающим носом.

Калеб, ровным счетом ничего не понимая, сперва обмяк, но тут же, спохватившись, осторожно обнял Линг за плечи.

— Калеб, ты что, правда не понимаешь? Это та мантикора, которую мы видели в горах. Она прилетела на запах прайрала… Мантикоры охотятся на прайралов.

Девушка в очередной раз всхлипнула.

— Ее поймали из-за меня…

* * *

— В-вопреки мнению, м-мантикоры не ядовиты. Их «жало» на конце хвоста — это на самом деле р-роговое образование э-пи-дер-мального происхождения. П-простыми словами — коготь.

Калеб не унимался с того самого момента, как они вошли в подземелья Арены. Линг, идущая рядом со своим другом, за всю дорогу ни разу не улыбнулась. Калеб считал своим долгом отвлечь подругу от надуманного чувства вины.

— З-знаешь, что в холодную погоду мантикоры могут з-заворачиваться в крылья, как в плащ?

— Да, ты уже говорил, — Едва живым голосом сказала девушка.

Идя вдоль рычащих, чавкающих, блеющих клеток с сабанами, скорпионами, варгами и ошкулами, Калеб невольно ускорял шаг.

— Вот, так перепонка на крыльях — это не просто к-кусок кожи, она пронизана сосудами, мышечными в-волокнами и нервами. Она очень теплая. В холодную погоду мантикоры могут заворачиваться в свои крылья…

Линг остановилась. Заговорившийся парень хотел было обернуться. Но, лишь повернув голову, застыл с открытым ртом.

Солнечный свет пробивался через отверстия в потолке и стенах, хорошо освещая небольшую клетку.

Мантикора с трудом поднялась с места и на подгибающихся лапах плелась в самый дальний угол явно не подходящей ей по размеру клетки. Из груди измученного животного вырывался угрожающий утробный рык.

Животное едва стояла на ногах. Иссушенное тело больше напоминало обтянутый шкурой скелет.

Тонкие лапы задрожали, и истощенное тело рухнуло на мягкий песчаный пол. Тяжело выдохнув, мантикора теперь уже как-то безразлично посмотрела на все еще стоящих перед ней пришельцев и лизнула торчащий из плеча арбалетный болт. Место попадание снаряда сильно вздулось. Плотная шерсть на месте раны полностью покрылась бурой коркой из запекшейся крови и ихора ^[13].

Сердце Калеба обливалось кровью. Не таким он ожидал увидеть самое редкое создание Иттририи. Тут и коновалом не надо быть. Настолько запущенная рана смертельна.

В шаге от парня всхлипнула Линг.

Калеб с трудом оторвал взгляд от умирающей мантикоры и посмотрел на девушку. По щекам Линг катились слезы. Парень подошел к подруге и обнял ее за плечи.

— Калеб, это я виновата.

— Линг, ты тут ни при чем. Не ты запустила этот болт…

Калеб не успел договорить. В одно мгновение все пространство утонуло в зверином реве. Барабанные перепонки едва не лопнули. Парень закрыл собой Линг.

Вскочившая на лапы мантикора с разворота ударила бронированным хвостом о прутья вольера. Решетка жалобно застонала и задрожала в конвульсиях. С потолка посыпалась каменная крошка.

Линг испуганно вжалась Калебу в грудь. Из соседних вольеров хором отозвалось жалобное скуление десятков до смерти перепуганных тварей.

Все прекратилось так же внезапно, как и началось.

Оглушенный, ничего не понимающий Калеб обернулся в поисках того, что могло привести в бешенство мантикору. Взгляд парня остановился на скалящейся роже Хорэка. Толстый стражник сжимал тонкую метательную трубку.

— О, как зарычала, тварюка! — Жирдяй скорчил рожу.

— Что ты творишь, идиот?! — Набросилась на него Линг.

— Работу свою! — Тут же окрысился тюремщик.

— Сонное зелье в еду мешать можно! — Линг разошлась не на шутку. — Зачем стрелять было?!

— А так веселее, может быть! — Не уступал Хорэк. — И с вас поржал, и тварюку эту шуганул!

— Я тебя сейчас самого шугану, гаденыш.

Линг закатала рукава и уверенно шагнула к тюремщику. Ухмылка на лице толстяка тут же исчезла. Громко взвизгнув, Хорэк бросил в стремительно приближающуюся девушку свое недавнее оружие и, развернувшись, направил сверкающие пятки в сторону коридора.

Линг с легкостью увернулась от летящей в ее сторону трубки и послала жирдяю емкое проклятие. Тут уж даже сапожники из района Мастеров покраснели бы, точно Даррионские монашки.

Мантикора полулежала в центре клетки, из последних сил борясь со снотворным. В последний раз совладав с тяжелеющими веками, животное пробурчало что-то обвиняющее и рухнуло на землю.

* * *

Калеб обошел мантикору по кругу, вновь поразившись размерам этого несчастного исполина. Не меньше пятнадцати аршинов, половина из которых приходилась на хвост. Ненадолго задержавшись у ног животного, парень сделал огромные глаза и присвистнул.

— П-поздравляем! У вас мальчик. Н-настоящий крепыш!

Впервые за день Линг невесело улыбнулась.

— Ну что, не будем терять время, — закатывая рукава, уверенно бросил Калеб.

Обычно застенчивый и скромный, он полностью менялся, стоило лишь взяться за работу. В такие моменты даже извечное заикание жалобно забивалось в самый темный угол.

Парень подошел к зверю и осторожно выдернул из морды небольшую сулицу ^[14]. Пожалуй, единственное место, где такой зубочисткой можно было пробить шкуру этого исполина.

Друзья работали быстро и слаженно. Линг было не впервой помогать Калебу с лечением. Правда, настолько запущенный случай им еще не попадался. Старая загноившаяся рана была очень серьезная.

Калеб обрил мешающую шерсть, и принялся отпаривать спекшуюся кровавую корку. Самое сложное было извлечь древко арбалетного болта. Семь потов сошло с парня, но благодаря Линг, спустя бесконечные полчаса железная заноза упала на мягкий песок. Еще больше времени срезали отмершие ткани, вычищали безнадежную рану и накладывали первые ряды внутренних швов.

Если б не Линг, Калеб бы точно не справился с такой задачей. Девушка постоянно была рядом, подавала и принимала инструменты, подогревала воду на разведенном тут же костерке. Замешивала травы отвары и мази для промывания и обработки раны.

Как это часто бывало, скорее для себя, чем для своей молчаливой помощницы, Калеб не переставая рассказывал все, что знал о пациенте.

— Мантикора относится к отряду рукокрылых. И, по сути, это не летающий лев, как многие считают, а огромная летучая мышь. Если смотреть на ее скелет, то сходство будет очевидным…

Калеб громко цыкнул, сломав о шкуру животного очередную иглу. Облизав пробитый палец, парень тут же принял от Линг кусочек хлопковой ваты.