Падший - Павел Корнев Страница 34

Газета оказалась утренним выпуском «Атлантического телеграфа». Передовица была посвящена отправке императорского военного флота для поддержки жителей Рио-де-Жанейро, восставших против тирании ацтеков, но меня политика нисколько не интересовала, поэтому сразу принялся изучать криминальную хронику. О вчерашнем убийстве в курортном городе там не оказалось ни слова. И вообще Монтекалида упоминалась только раз, в связи с гибелью некоего немецкого химика Гюнтера Клоссе, специалиста по инертным газам, который повесился в гостиничном номере, возвращаясь на родину после отдыха на водах. Причиной самоубийства полагали несчастную любовь; курортные романы давно уже стали притчей во языцех.

Я кинул газету на журнальный столик и развалился на кровати. Судя по всему, в причастность к гибели провинциального газетчика почитателей Кали не поверили не только следователи, но и клерки новостных агентств.

Понемногу начало клонить в сон, но я взял себя в руки и поднялся с кровати. Оделся, нацепил на запястье браслет хронометра и взял наброшенный на спинку стула пиджак. Тот брякнул о край стола убранным в карман пистолетом.

Маузер? Я достал оружие и задумчиво повертел его в руках.

Несмотря на невеликие размеры, пистолет все же превосходил габаритами мой любимый «Цербер», а стальной кожух затвора и отсутствие электрического воспламенения порохового заряда делали его слишком уязвимым для потустороннего воздействия. Да и двадцать пятый калибр никогда не отличался особой убойной силой. И куда он мне такой?

Я надел пиджак, отошел к зеркалу и тщательно зачесал волосы расческой. Затем встал у двери смежного номера и постучал.

— Лили!

В ответ с той стороны щелкнул запор.

— Входи! — разрешили мне.

Распахнув дверь, я неуверенно замялся на пороге. Лили стояла у окна в длинном халате и с намотанным на голову полотенцем. Судя по раскрасневшемуся лицу, она только что закончила принимать ванну.

— Я, наверное, не вовремя…

— Брось, Лео! Ты что-то хотел?

— Умеешь обращаться с оружием? — спросил я, демонстрируя пистолет.

— Папа научил меня стрелять, — сообщила она. — А что?

— Новый Вавилон не самый спокойный город на свете, — предупредил я, выложив на стол пистолет и запасной магазин. — Убери в сумочку. Но прежде чем выстрелить, надо передернуть затвор.

— Хорошо.

— Знаешь, как целиться?

— Справлюсь, — успокоила меня Лили. — А тебе он разве больше не нужен?

— Куплю что-нибудь более… солидное.

— Большому мальчику — большие игрушки?

— Так и есть, — улыбнулся я и вернулся к себе. Выложил жестянку из-под леденцов на стол и охлопал себя по карманам, затем надел очки и вышел в коридор. Лифтом пользоваться не стал и спустился в фойе по лестнице.

— Хорошего дня, господин Шатунов! — напутствовал меня портье, принимая ключ от номера.

Я вышел на улицу и сразу досадливо поморщился из-за жары. Да и воздух чище нисколько не стал. Лето в Новом Вавилоне — это какой-то непрекращающийся кошмар. Все разумные люди, по крайней мере, те из них, кто мог себе это позволить, давно уехали на воды.

Вытерев платком покрывшееся испариной лицо, я зашагал по площади, но сразу свернул в попавшуюся на глаза кофейню. Выбрав жестяную баночку леденцов с броской надписью «Ассорти», я расплатился и справился насчет телефона. Буфетчик не стал отказывать в такой малости оставившему солидные чаевые покупателю и выставил на прилавок аппарат.

Я подождал, пока он отойдет, и позвонил Рамону Миро.

Трубку мой бывший сослуживец поднял почти сразу, словно ждал звонка. А может, так и было. Мог и ждать.

— Привет, Рамон, — поздоровался я. — Узнал?

— Узнал, — пробурчал Миро. — Порадовать тебя нечем.

— Совсем?

— Совсем. На Центральном вокзале вчера никого подходящего заметить не удалось. На Западном — тоже. Но это еще ни о чем не говорит, без нормального описания это была чистой воды авантюра.

— У меня есть портрет.

В трубке какое-то время шуршали помехи, после долгой паузы Рамон спросил:

— Все еще хочешь его найти?

— Именно.

— Поговорю с людьми, но это будет стоить денег.

— Поговори, — ответил я без малейших колебаний.

Сбежавший индус мог пролить свет на причину моих злоключений. Если получится его расспросить, многое прояснится само собой. А деньги… деньги у меня были.

— Позвони после девяти, — предложил Рамон.

— Допоздна сидишь в конторе?

— Приходится. И с тебя двести франков. Это за вчерашнее. Не забудь принести.

— Да уж не забуду, — проворчал я, повесил трубку и вышел на улицу. Там внимательно огляделся по сторонам и зашагал к ближайшей линии паровика. Ловить извозчика не стал — у этой братии язык без костей, а если кто-то всерьез вознамерился сжить меня со свету, запросто можно нарваться на подставной экипаж и приехать прямиком в засаду.

Тенистым бульваром я дошел до соседней улицы и сначала почувствовал, как задрожала под ногами земля, а потом расслышал металлическое позвякивание и стук железных колес на стыках рельс. Зрелище открылось прелюбопытное. Кативший под горку вагон оказался лишен трубы и не дымил, а в задней его части громоздился железный ящик, занимавший едва ли не пятую часть общей длины. Паровиком этот самоходный агрегат не являлся совершенно точно.

Вдоль всего борта шла надпись: «Депре», и я припомнил недавнюю газетную заметку о том, что эта компания выкупила несколько столичных линий паровиков и выпустила на них собственные вагоны. А поскольку прокладка контактной сети оказалась делом чрезвычайно затратным, питание двигателей осуществлялось из поистине огромной электрической банки — того самого железного ящика позади.

Я перебежал через дорогу, заскочил на заднюю площадку и оглянулся, но мой внезапный маневр никого врасплох не застал. По крайней мере, никто из прохожих не ринулся следом, а извозчики не принялись нахлестывать лошадей, нагоняя резко кативший под уклон вагон.

Подошел кондуктор; я оплатил проезд и стал высматривать случившиеся за год моего отсутствия изменения, и нисколько в этом не преуспел. Главным новшеством оказался этот самый электрический вагон.

Неподалеку от Императорской академии я соскочил на брусчатку и направился к манившему зеленью парку, намереваясь зайти в пару магазинов неподалеку, а после навестить Александра Дьяка — знакомого изобретателя, который держал лавку на Леонардо-да-Винчи-плац…

И поскольку с одним лишь ножом я чувствовал себя на редкость неуютно, первым делом заглянул в оружейный магазин «Золотая пуля».

— Чего изволите? — улыбнулся приказчик, стоило только переступить через порог оружейного магазина. Массивная дверь была распахнута настежь и подперта чуркой, но даже так в помещении оказалось чрезвычайно жарко и душно.