Коло Жизни. Зачин. Том первый - Елена Асеева Страница 34

– Он по первому был против и сказывал, что коль Золотарь про это прознает будет вельми негодовать, – перемешивая речь и вздохи пояснил мальчик, устремив свой взор в даль раскинувшихся луговых трав, судя по всему, не смея взглянуть на девочку. – Но погодя все же уступил мне… Велев токмо дарить так, чтобы никто не видел и не ведал.

– Хмы… – гневливо усмехнулась Влада и теперь затормошилась и вся ее плоть, бойко дрогнули конечности, и надрывно качнулась голова. – Это все из-за Бога Огня, – днесь в ее тоне нарастала буря. – Все он запрещает мне… велит… указывает… надзирает… словом совсем меня измучил тем бесконечным присмотром… Словно ему более не чем заняться… Ох! и до чего ж я на него сердит… – В особые мгновения гнева сызнова начиная говорить от мужского лица. – Уж! так сердит, знал бы ты Злат!

Юница стремительно выкинула вперед руку, и, схватив свой дар с ладони мальчика крепко зажала его вмиг сомкнувшемся кулаке. Она, кажется, токмо пару секунд раздумывала, а засим гулко выкрикнула:

– Вопреки, вопреки его велениям, буду открыто носить твой дар Злат!

И тотчас девочка раскрыла кулак, обхватив перстами обеих рук свой дар. Прозрачно-желтые лучи солнца прытко обдали своим сиянием чешуйчатые бока цепочки, и она будто возгорелась златыми потоками света, и также густо полыхнул поигрывающий изумрудными переливами камень смарагд. Все с той же суматошной горячностью, вроде как дар могли у нее отобрать, Влада продела голову сквозь замкнутую цепь, поправив зацепившийся за ее золотое волоконце переплетений свой долгий русый, вьющийся хвост. Трепетно пристроив дар на шее, девочка легохонько оправила книзу положение камня, укладывая его как раз посередь груди на поверхности белой ткани рубахи. Оранжевые полосы от далекой звезды солнца наново, ожидая того расположения, коснулись лощеного полотна камня и ярко осветили своим зеленоватым светом и саму рубаху, и лицо юницы.

– Он переливается как твои глаза, – улыбаясь, мягко отметил отрок, и малеша склонив на бок голову, залюбовался то ли тем полыханием камня, то ли все поколь излучающими досаду глазами девочки.

– Да, – чуть слышно произнесла Влада и легохонько скривила свои полные губы, оно как ей совсем не нравилось это поколь непонятное для нее томление взора товарища. – Не знала, что у меня так глаза полыхают, – дополнила она и более благодушно воззрилась на свой дар.

Владелина сызнова улеглась спиной на оземь, пригнув под себя резво вспучившиеся отростки и приткнув под голову руку, уставилась на небосвод, на столь далекую и одновременно зовущую ее искру света. Меж тем негодуя на Бога Огня, неуемная забота которого ее вельми раздражала, особлива усилившаяся с тех самых пор как она стала девушкой. Ведь именно Зиждитель Огнь, как пояснял Выхованок, запретил ей выходить из избы в дни болезни. А также повелел Двужилу, нынче всегда и непременно сопровождать ее на любых конных прогулках, Батанушки, следовать за ней на праздничных гуляньях, что порой устраивались ночами. И если Двужила и Выхованка Владелина терпела и не перечила их наставлениям, потому как дюже обоих любила и уважала, то Батанушке весьма доставалось от своеволия девочки. И не раз горемыка дух, всего-навсе однажды открыто вступивший в противостояние с Выхованком, и за то наказуемо разыскивал спрятавшуюся в лесу и дюже любившую одиночество, и тишину природы отроковицу.

Вот и сейчас Влада сразу смекнула, почему Смарагд не позволял своему ученику, оным был завсегда доволен, творить для нее дар, тем самым как бы негодование, переложив на плечи Золотаря. Ибо каждый живущий в Лесных Полянах дух ли, гомозуль ли, человек ли знал об особом отношении Богов Дажбы, Воителя и Огня к девочке каковое стало проявляться с особой силой, после нападения на нее энжея.

– Знаешь, – нежданно вновь начала разговор девушка и голос ее теперь и вовсе приобрел металлические нотки, а сузившиеся очи, растеряв всякую зелень, наполнились мрачной коричневой. – А я очень сильно мечтаю побывать в Похвыстовских горах, мечтаю увидеть тот небывалый край и… – Отроковица на доли секунд прервалась и уже спокойнее, вроде взяв себя в руки заметила, – и узреть те самые пещеры, проходы… что это такое и как они выглядят? Ты… Злату? Ты отведешь меня туда?

– Как? – немедля откликнулся мальчик.

Златовлас сидел, подле лежащей девочки, поджав к себе согнутые в коленях ноги и опираясь о их покатые бугорки чашечек дланями, приткнув на тыльную сторону пясти свой острый выдающийся вперед подбородок, неотступно следуя взором за махунечким бурым мурашом медлительно ползущему по островерхому отростку травы.

– Туда ехать надобно неделю, – малеша погодя продолжил он свою молвь, – не меньше…

– Знаешь, – по новой раздражаясь, протянула девушка и порывисто дунула ввысь, тем смахивая ворсистую пушинку, прицепившуюся к ее носу своей мохнатой окаемкой. – А коли Бог Огнь узнает, что ты мне цепочку подарил то будет тогда вельми гневаться и на тебя, и на твоего Смарагда.

– Пускай, – чуть слышно произнес отрок, и в голосе его пролетела легкая зябь, верно он сам страшился немилости Бога, одначе старался того не показать. – Пускай гневается, ведь этот дар я сделал от души.

Такие трепетно-покладистые слова мальчика нежданно смутили юницу и вся сердитость на Зиждителя тотчас испарилась, может поглощенная тем раскинувшимся над ней небесным куполом аль бархатисто мягкой почвой подпушенной вялостью пригнутых трав. А на место досады явилось сожаление, что своим негодование она могла задеть дорогого ей товарища, ответив на его теплоту, на его дар сухой досадой.

– Спасибо Злату… спасибо тебе за дар, – живо отозвалась Влада и резво поднявшись с земли села да положила на выгнутую спину мальчика руку, а посем приткнулась к нему щекой. – Ты не беспокойся… я буду носить дар под рубахой, чтобы Бог Огнь не увидел и не смел тебя ругать, – а погодя верно желая и вовсе перевести толкование в более мирное русло дополнила, – девять дней. Это так долго… Неужели горы так далеко лежат от нас?

– Конечно, далеко, – все еще занятый созерцанием муравья не мешкая, ответил отрок, днесь ощущая не только теплоту солнечного светила, но и столь близкого к нему тела девочки… ее руки… щеки. – Всю неделю туда ехать, а иногда и того дольше.

– Я очень, слышишь Злату, очень хочу там побывать, – молвила Владелина и в голосе ее послышалась трепетная просьба, от каковой точно колыхнулся весь мальчик, и шевельнулись подхваченные дуновением ветра его рыжие волосы. – Может ты меня туда проводишь? Мы можем поехать верхом на лошадях… совсем не надобно ехать в повозке. Можно ведь верхом… верхом скорее.

– Может верхом и скорее, но мы туда не поедим, – Златовлас шибко быстро распрямил спину, так что рука девочки сползла вниз, а она резко от него отклонившись, слегка нахмурила свой высокий лоб. – Потому как… – Продолжил гутарить несколько сумбурно мешая стоны и слова отрок, – потому как я тебе не сказывал того раньше… А ноне поведаю. Там в тех горах живут те самые чудища… такие как тот, что напал на нас когда-то. Их там дюже много, несколько поселений. Смарагд рассказал мне, что это племя величают энжеи, они весьма хорошие и живут тут давно… задолго до нашего рождения. Хорошие… Однако я Смарагду не верю. Уж мне не забыть как то чудище схватило меня за ногу и принялось мотылять, точно тростиночку из стороны в сторону. Потому Смарагд и не водит, как иные учителя, своих питомцев к ним в поселение. Он знает, что я всяк раз содрогаюсь при их виде.