Под кожей - Мишель Фейбер Страница 34

И она развернулась еще раз, возвратилась назад и остановилась с ним рядом.

Стопщик наклонился к пассажирскому окну с наполовину опущенным Иссерли стеклом.

— Не лучшее время для прогулок, — небрежным тоном сообщила она, надеясь услышать в ответ какие-нибудь объяснения.

— Собеседование насчет работы, — ответил стопщик и с усов его сорвалась капля талого снега. — Закончилось позже, чем мне обещали. Автобус придет только через час, ну я и решил поголосовать.

Иссерли открыла перед ним дверцу, смахнула с сиденья пустые пакетики из-под чипсов.

— Спасибо, — сказал стопщик, не улыбнувшись, но лишь глубоко вздохнув и следом выпустив изо рта облачко пара. Перчатки он, чтобы застегнуть ремень безопасности, снял, на обеих его кистях между большим и указательным пальцами летело сквозь паутину морщинок по вытатуированной ласточке.

Отъезжая от обочины, Иссерли кое-что вспомнила.

— Погодите, сегодня же суббота, — сказала она.

— Ну да, — согласился стопщик. — Собеседование проводилось не в Центре трудоустройства или еще где, а так, частным порядком.

Он бросил на нее быстрый взгляд, словно пытаясь понять, заслуживает ли она доверия, и добавил:

— Я сказал им, что меня машина неподалеку ждет.

— Работу сейчас найти — целое дело, — попыталась утешить его Иссерли. — Некоторые ради нее на какие только хитрости не пускаются.

Стопщик не ответил, словно не желая признавать — так сразу — всю жестокость своего поражения. Но, впрочем, промолчав несколько секунд, сказал:

— На самом деле, машина-то у меня есть. Да только дорожный налог не заплачен, министерству транспорта. А для этого требуется двухнедельная зарплата, не меньше.

— И как по-вашему, люди, с которыми вы разговаривали, дадут вам работу? — спросила Иссерли, поведя головой назад, в сторону оставшихся позади таинственных «собеседников».

Он ответил мгновенно и горько:

— Да им просто время девать некуда. Вот они и примеряются к идее — нанять кого-нибудь, понимаете, о чем я?

— Да, пожалуй, — сказала, садясь попрямее, Иссерли.

Стопщик пригляделся к своей спасительнице — большого впечатления она на него не произвела. И что это за мания появилась нынче у баб, грудь напоказ выставлять? — думал он. По телевизору только ее и видишь, а чего стоят лондонские девицы, таскающиеся с немытыми головами по ночным клубам, напялив черные жилеточки, которые и на таксу-то не налезут. Он только одно может сказать: отправь их подальше от цивилизации, чтобы они там выжить попробовали, так им на всю жизнь потрясения хватит. Чего ж удивляться, что армии о женщинах-солдатах и думать неохота. Ты бы доверил свою жизнь тому, кто выходит под снег, выставив наружу целый акр титек?

Исусе, эта девица, она быстрее ездить совсем не умеет? Скорость у нее не намного больше, чем у пешехода. Может, предложить ей поменяться местами? У него бы эта хреновина поскакала раза в два шустрее, хоть она и дерьмо японское. Эх, вернуть бы назад «вулзли», на котором он раскатывал в восьмидесятых! Он и сейчас помнит, как его рычаг передач в ладонь ложился. Набалдашник, обтянутый хорошей кожей. Мягкой, точно свиная. Скорее всего, свиной она и была. Где сейчас его «вулзли»? Наверное, водит его какой-нибудь идиот с мобильником. Если уже не разбил. С «вулзли» не всякий справится.

Не было никакого смысла, черт его подери, даже тащиться сегодня к этой публике. Типичные манерные выпендрежники с двумя источниками дохода. Сорт кофе на выбор. По компьютеру в каждой комнате. Кленовые книжные шкафы, набитые книжонками наподобие «Фэн-шуй и устройство сада» и «Радости, блин, секса», а в придачу к ним породистая самоедская лайка, с которой они ни хрена обращаться не умеют. «Дорогая, не жуй наш красивый овчинный коврик». Исусе, как же ему хотелось выдрать этот коврик из пасти собаки и преподать ей начальные правила послушания.

Может, оно и есть самое верное — открыть школу дрессировки собак. Другое дело, попробуй-ка убедить этих недоумков, что научить их собак правильно вести себя важнее, чем тратить серьезные деньги на садовника, — с тебя семь потов сойдет. Яппи они яппи и есть. В добрые старые дни у него с аристократами никаких таких проблем не было. Уж они-то понимали, что ты получаешь ровно столько, сколько оплатил. И к тому же, знали, как растить собаку.

Добрые дни были, добрые. Может, они еще вернутся? Что-то ни хера не похоже. Куда ни повернись, классные, настоящие классные специалисты только теряют работу. Того и гляди, сама королева скоро получит под зад ногой. Новое тысячелетие предназначено для прыщавых педиков в костюмах не по росту и бестолковых иностранок с полуголыми титьками.

Сорок пять миль в час! Господи помилуй!

Иссерли украдкой поглядывала на своего пассажира, пытаясь понять, что он собой представляет, а пассажир сидел, погрузившись в молчание, сложив на груди руки. Выглядел он точь-в-точь как стопщик, которого она подвозила с год назад, правда, тот на всем пути от Алнесса до Авмора балабонил, не закрывая рта, о Территориальной армии. Собственно, на несколько мгновений она уверовала, что это он самый и есть, но затем вспомнила: нет, невозможно, того водселя она уколола, едва он принялся расписывать ей, как преданность ТА лишила его жены и показала, кто ему настоящий друг, а кто так себе.

Разумеется, она знала, что все эти существа по сути своей совершенно одинаковы. Несколько недель интенсивной обработки на ферме и питания стандартизированной пищей делали это очевидным. Однако, когда они носили одежду, зачесывали волосы кто так, кто этак и кормились черт знает чем, норовя обзавестись неестественными формами, им удавалось приобретать обличив вполне индивидуальные — настолько, что тебе иногда начинало казаться, как это с бывает людьми, будто вот этого ты уже где-то видела. И что бы ни сделал водсель из территориальной армии ради приобретения тогдашнего его вида, этот ее пассажир, надо полагать, проделал нечто очень похожее.

У пассажира были густые усы, обрывавшиеся точно вровень с краями его большого красного рта. Налитые кровью глаза, полные стоически переносимой муки, утишить которую могли, да и то не наверняка, лишь океанские валы возмездия и униженные мольбы мировых лидеров о прощении. Глубокие морщины сообщали статуарную выразительность его насупленному лбу, увенчанному симметрично подстриженными, уходящими назад, точно у ополаскиваемой художником кисти, волосами. Он был мускулист, но с уже наметившимся брюшком; кожа его желто-коричневой куртки шелушилась, а карманы джинсов обзавелись опушенными дырками — там, где их протерли ключи и углы бумажника.

Иссерли постаралась отогнать искушение взять да и спросить его напрямую о территориальной армии и обнаружила, что дело это на удивление трудное. И снова возложила всю вину на Амлиса Весса — его этическая рисовка и поддельная храбрость уязвили ее так сильно, что любой намек на присутствие таких же в ком-то еще стерпеть ей было не по силам. Необходимо поскорее понять, какие пустые страсти владеют этим водселем, грубо выволочь их на свет божий, прежде чем у него появится хотя бы шанс изнурить ее нудными попытками подступиться к их описанию.