Механика небесных врат - Роман Афанасьев Страница 34

Перехватив поудобней трость, магистр перевел ее в боевой режим, активировав аккумуляторы из глоубов, и продолжил свой путь. Он не видел преследователя, но знал – тот не отстает. Продолжает слежку. И только на подходе к пансиону загадочный тип пропал. Ланье вздохнул свободнее, выругав себя за излишнюю подозрительность, но, как оказалось, он поторопился. Этот тип, судя по всему, поджидал его у входа в пансион. Именно его и вспугнул столь удачно подвернувшийся Штайн. Ланье и сам мог бы постоять за себя, но его страшно обеспокоило то, что преследователь, похоже, превосходно знал, где живет магистр. Кроме того, Штайн появился как раз в тот момент, когда Ланье ломал голову, где же найти знакомого инженера. Удачное совпадение? Быть может. Ланье настолько запутался в своих подозрениях, что счел наилучшим пока отложить разговор с инженером. Он довольно невежливо распрощался с ним и назначил встречу на следующий день с одной лишь целью – найти переписку с Конрадом и узнать из нее хоть что-то, что могли знать только автор и адресат. Ничего лучшего Ланье придумать не смог, но надеялся, что с помощью писем сможет придумать пару вопросов, на которые сможет ответить только настоящий Конрад Штайн, с которым он переписывался. Если этот ночной гость именно тот за кого себя выдает, то это действительно знак судьбы. Талантливый инженер, способный, без сомнения, разобраться в чертеже Небесных Врат, это не просто знак, это подарок судьбы. Но беда в том, что Ланье нашел далеко не все письма. Три самых важных послания хранились у него в лаборатории – самые большие из всей переписки. Вот они-то и могли помочь магистру установить личность инженера. Осознав это, Ридус и отправился спать. И теперь его будят стуком в эту несусветную рань. Стук!

Задремавший было Ридус спохватился и сел на кровати, завернувшись в одеяло. За окном уже рассвело, и бледные солнечные лучи робко пробивались сквозь щели в плотных шторах, закрывавших единственное окно. Ланье прислушался, и, словно в ответ, стук в дверь повторился.

Поднявшись на ноги, магистр подошел к двери, не желая кричать на весь дом, и тихо спросил:

– Кто там?

– Магистр Ланье? – донесся знакомый голос. – Это леди Розалия.

Ридус с облегчением вздохнул, обнаружив, что в ожидании ответа невольно затаил дыхание.

– Прошу прощения, магистр, что беспокою вас, – продолжала хозяйка пансиона. – Но к вам прибыл посыльный. Он говорит, что вас просят срочно прибыть в Магиструм.

– В Магиструм? – изумился Ланье. – Срочно?

От удивления он едва не распахнул дверь настежь и спохватился, только взявшись за медную ручку. Отдернув от нее пальцы так, словно медь была раскалена, магистр плотнее завернулся в одеяло.

– Передайте посыльному, что я спущусь через две минуты, – попросил он. – Спасибо, леди Розалия.

– Еще раз прошу прощения за беспокойство, господин Ланье, – с достоинством ответила хозяйка пансиона из-за двери. – Быть может, подать вам в холл чашку кофе?

– Да, конечно! – воскликнул Ланье. – Это было бы поистине замечательно!

– Ждем вас через пару минут, магистр, – выдохнула невидимая леди Розалия, и эхо от ее каблуков заметалось по коридору.

Ланье, бросив одеяло на пол, кинулся одеваться.

* * *

Посыльный, оказавшийся мальчишкой лет двенадцати, ждал магистра в холле пансиона: торчал, как столб, у лестницы, так и не решившись присесть на жесткий кожаный диван. Ланье, сбежавший по лестнице, выхватил из рук паренька запечатанный конверт, сломал официальную печать Магиструма и торопливо развернул письмо. Тут же, словно по волшебству, рядом появился господин Шток, выполнявший при пансионе обязанности повара. Без лишних церемоний он сунул в руку Ланье огромную кружку из тончайшего фарфора, наполненную крепчайшим кофе. Ридус с благодарностью кивнул и тут же приник к кружке. Больше никому из постояльцев так вульгарно не подавали этот благородный напиток. Но привычки магистра Ланье давно уже воспринимались всеми обитателями пансионата не как прискорбное отсутствие вкуса, а как жесточайшая необходимость торопиться, связанная с перманентным отсутствием свободного времени. Вот и сейчас Ланье так спешил, что успел поблагодарить повара лишь кратким кивком, прежде чем погрузиться в письмо.

В нем была всего пара строчек, но, прочитав их, Ланье одним махом проглотил все содержимое кружки и без промедления поднялся на ноги. Записка была от магистра Джали Родерика, одного из руководителей Магиструма и члена Великой Ложи, что управляла городом. И она недвусмысленно требовала, чтобы Ридус Ланье в кратчайший срок прибыл в стены Магиструма для беседы с автором послания. Ридус, что видел членов Ложи только на своем посвящении в магистры, поспешил повиноваться – такие послания не отправляют по пустяшным поводам. Вдобавок его обеспокоил тон записки. Это было не приглашение, а скорее приказ.

Сунув письмо в карман, Ланье выскочил на улицу, а мальчишка-посыльный тенью последовал за ним. Ридус бегом добрался до перекрестка, выскочил на Цветочную улицу и, оглянувшись на посыльного, что едва поспевал за проворным магистром, нетерпеливо щелкнул пальцами. Он не хотел бросать мальчишку здесь – слишком хорошо помнил, как в первый год учебы сам разносил весточки по городу. К счастью, на глаза ему попалась двуколка, неторопливо следующая по улице. Ланье жестом привлек внимание возницы, без промедления сунул тому серебряную марку, и приказал мчать в Магиструм. Возница, привыкший к чудачествам магистров, без лишних разговоров принял деньги и подхлестнул конягу. Та рванула с места, да так споро, что Ланье лишь чудом успел втащить к себе на сиденье замешкавшегося мальчишку-посыльного.

Двуколка домчала Ланье до Магиструма за пять минут. Он выпрыгнул из повозки еще до того, как она окончательно остановилась, и припустил к лестнице, таща за собой парнишку. От своей ноши он избавился на входе, – толкнул посыльного к одному из привратников, а сам помчался вверх по лестнице, к лифтам.

Ему пришлось сделать несколько пересадок, прежде чем он попал на верхние этажи, к залам Великой Ложи. К этому времени Ридус успел отдышаться и поправить одежду. В длинный коридор, освещенный по традиции лишь факелами на стенах, он вышел медленно, с достоинством, как и полагалось настоящему магистру, прибывшему в Ложу.

Длинный коридор с глухими каменными стенами вывел Ридуса в центральный зал – круглое помещение со стеклянным куполом, сквозь которое проглядывало хмурое небо. В стенах зала виднелись четыре двери, расположенные согласно сторонам света. У самых больших, северных, стоял караул Стражей Магиструма – двое крепких здоровяков в черных одеждах, украшенных серебряной вышивкой. Оба взглянули на Ланье, но так и не пошевелились, продолжая стоять ровно и сжимать в руках огромные церемониальные мечи с извилистыми лезвиями. Ридус медленно прошел по залу к дальней двери, ведущей к покоям Великих Магистров, входящих в состав нынешней Ложи. Он шел медленно, стараясь понапрасну не раздражать Стражей – они всегда славились дурным нравом и могли по простому подозрению арестовать любого из магистров. Они не имели ничего общего с городскими полисменами, что набирались из горожан для охраны порядка в городе. Стражи все воспитывались в стенах Магиструма и почти никогда не покидали их. Их готовили по особенным тайным программам, обучали воинским искусствам и поговаривали, что некоторые из них проходят обучение в Малефикуме. В целом, это были не те ребята, которым стоит действовать на нервы, эту нехитрую истину быстро усваивали все обитатели Магиструма, которым доводилось посещать верхние этажи.