Мир жизни и смерти 4 - Павел Пуничев Страница 34

Я поднялся по скрипучим ступеням, еще раз огляделся по сторонам: сад еще выглядел так, будто по нему Мамай прошёл, но дом уже восстановился, включая и почерневшую от старости дверь, в которую я и постучался.

Вчера вечером и все сегодняшнее утро мы следили за тем, как замок неспешно выбирается из раскалённых недр, открывая нам новые защитные сооружения и башни, разбирались с каменоломней, отводя туда вновь набранных рабочих, обеспечивая охрану пролегающего оттуда пути, восстанавливая железку для вагонеток, настраивая рудокопов на добычу ресурсов. Половину отправили добывать гранит, найденный в ответвлениях шахты, половину долбить кимберлит. Оказалось, что там встречаются не только алмазы, но и гранаты, и их, к сожалению, было гораздо больше. Однако образцы и того, и другого уже были у меня в кошеле, так что шахтерские работы не оказались напрасными. Дело близилось уже к вечеру, когда я вспомнил, что откат с заданием Друида-ренегата состоится уже завтра и что там будет полно народу, а мне хотелось бы переговорить с дедушкой с глазу на глаз.

Потемневшая дверь скрипнула и на меня уставилась пара тех самых недоверчивых глаз.

— Вечер в хату, хозяин! Не пустишь усталого спутника перекантоваться?

Я поднял руки показывая зажатую в них бутылку вина и копченую свиную ляжку.

— Не серьезное пойло, от него одна изжога только, дрянь, одним словом.

— Есть что и покрепче, — совершенно искренне согласился я с ним, — так что, можно войти?

Друид беззвучно пошамкал губами и отодвинулся в сторону, махнув рукой в темноту, проходи, мол.

Я не стал задерживать пожилого хозяина, проскользнув мимо него внутрь дома. Знакомый холл уже восстановился, но вот хищный плющ еще не вырос, только начав пробиваться сквозь щели пола. Болотные огоньки все так же крутились вокруг здоровенного корня, слегка освещая темное помещение.

— Пойдем на кухню, — махнул мне рукой дед, шаркая в полуоткрытую дверь, за которой обнаружилась такая же темная, но довольно обширная кухня.

Дед прошаркал в угол, поставив на мерцающие в очаге уголья, большой закопченный чайник. Вернулся, присел за стол, на который я выгружал принесенные припасы: свиной окорок, шмат сала, сыр, помидоры, десяток вареных яиц, бутыль рома, вино, небольшой бочонок темного пива...

— Так зачем пожаловал, странник?

— За ваше здоровье, — вместо ответа произнес я, набулькав две стопочки холодной водочки, напластав толстыми кусками мясо на лист пергамента и подвинув все это на центр стола.

Старик подозрительно принюхался к напитку, а затем, не чокаясь опрокинул рюмку в себя, довольно поморщился, отщипнул кус мяса, счастливо вдохнул его аромат, зажевал огненную воду и вновь уставился на меня. Я ничего не стал объяснять, просто выложил на стол здоровенный, светящийся неземным светом волшебный боб. Пока дед смотрел на него зачарованными глазами, набулькал еще по рюмочке, которую престарелый друид нащупал, не отрывая взгляда от волшебного боба, и проглотил будто воду: не поморщившись и даже не занюхав обтертым рукавом. Я сразу плеснул ему третью и начал сооружать себе здоровенный бутерброд из всего, что было разложено на столе.

Я успел его ополовинить, прежде чем старик очнулся, дрогнувшей рукой потянулся к рюмке, опрокинул ее и уставился на меня.

— Зачем ты мне его показал?

Похоже меня он не узнал. Или это уже не тот друид, которого я сжег пару дней назад?

— Боб-то? Просто услышал, что его у тебя похитили, вот решил вернуть. Он твой, бери.

— Плесни, — друид протянул мне стопарь, даже не дотронувшись до волшебного плода из семейства двудольных растений порядка бобовоцветных, — может древние сказания не врали: ты и есть тот самый Посланник?