Лаций. В поисках Человека - Ромен Люказо Страница 34

Она ничего не ответила, только улыбнулась без тени теплоты. И все же ее взгляд заблестел расчетливой хитростью.

– Мы созрели для новой Res Publica. Когда Плавтина покинет Урбс, я унаследую ее верных плебеев. Триумвиры, – добавила она после короткой паузы, – будут слишком заняты, преследуя вас. Город разделится на два лагеря, которые примутся воевать друг с другом. Всё это даст мне время, чтобы прийти к собственным целям. Положение такое, что мы с вами косвенно становимся союзниками. А теперь уходите.

* * *

Путь был отрезан. Аттик с мрачным видом разглядывал тупик, в который они угодили. Решетка из кованого железа в стиле барокко, украшенная позолотой и фигурками животных, восхитительной работы… и преграждающая им путь. Плавтина в изнеможении прислонилась к ней. Она умирала от жажды. Алое солнце Урбса казалось ей обжигающим, хотя дело тут было скорее в их паническом беге, чем в уличной жаре. С другой стороны решетки стоял элегантный и недостижимый особняк, окруженный садом, и словно потешался над ними. Уже три раза они замечали вдалеке маленькие группки преторианцев. Быстрый ум деймона и его чувство направления позволили им уйти от преследования, то и дело меняя направление. Один раз им даже пришлось обойти, держась у стен, завязавшееся сражение между солдатами и бунтующими плебеями. Их гнев распространялся, как лесной пожар, и все же им не удавалось выбить войско из Хризотриклиниума. Но теперь плебеи вели осаду по всей форме: ведь нижние этажи они заняли.

– Нам нужно вернуться обратно, – прошептала Плавтина.

– Боюсь, – сказал Аттик, – это не поможет. Они наверняка окружили нас. Если мы вернемся, попадем прямо в руки патрулю.

Плавтина не ответила и в бешенстве принялась трясти решетку. Та, естественно, издала громкий протестующий лязг. Плавтина остановилась, покраснев под взглядом Аттика:

– Так предлагайте что-нибудь! Не стойте без дела! Вы что, не можете взобраться по решетке или сломать ее, с вашей-то сверхчеловеческой силой!

– Обернитесь, – бесцветным голосом ответил деймон.

Она развернулась с колотящимся сердцем. К ним направлялись три преторианца. За ними шагал Виний. Его высокая фигура казалась почти крошечной рядом с мощными военными машинами. Когда они приблизились, Плавтина с усилием поднялась, несмотря на усталость и сковавшее ее черное отчаяние. Преследователи остановились метрах в двадцати.

– Плавтина, – сказал Виний достаточно громко, чтобы его услышали на таком расстоянии. – Я уже боялся, что никогда вас не найду.

– Я благодарна за вашу неусыпную заботу, – сказала она так спокойно, как могла. – Однако позвольте заметить: я нахожу, что у нее подозрительный вкус.

– Это лишь ваше мнение. А по моему мнению, вы – лишь создание Плавтины и таким образом, принадлежите мне с момента ее смерти.

– С момента ее убийства.

Вытянутое породистое лицо Виния было не способно выражать эмоции, но его взгляд внезапно будто заволокли тучи, готовые пролиться смертельным гневом.

– Между нами, мне не следовало бы терять время на разговоры с вами. Орел не ведет беседы с кроликом.

– И однако мы здесь обмениваемся любезностями. Теми же, что и на старой планете. Мораль против силы. Право слабого против деяния сильного. Равновесие против власти. Как и четыре тысячи лет назад.

– Разумеется. Все тот же спор. Вы не вынесли урока из собственной смерти.

По мере того как Плавтина говорила, она укреплялась в храбрости. Еще не пришло время сложить оружие. Разумом она наугад прощупывала окрестности. Как и везде в Урбсе, тут звучали многочисленные переменчивые голоса. Виний, как и любой Интеллект, был маяком, ослепленным мощью собственного света. Она обошла его, предпочитая на ощупь двигаться в темноте, и стала шарить около преторианцев. С ними оказалось сложнее, чем с примитивными эргатами, на которых она воздействовала прежде.

– И все же, – продолжила она, пытаясь выиграть время, – я не понимаю, что толкнуло вас на преступление. Ведь разногласия, Виний, начались в далеком прошлом. Возможно, еще до Гекатомбы. Так почему вы ударили только сейчас?

– Причина все та же. Узы.

По его взгляду Плавтина поняла, что он говорит искренне. В ошеломлении она отступила назад, частично потеряв концентрацию. Ее мысли разлетелись как пух одуванчика на ветру. Она постаралась снова сосредоточиться на преторианцах. Ничего не помогало: хрупкая сила от нее ускользала. Резким жестом Виний велел солдатам приблизиться.

А потом – вдруг – небо потемнело, как перед грозой. Атмосферу пронзила дрожь, как бывает, когда тучи готовы прорваться ливнем в летний день. Но туч в Урбсе не бывало. Ударил луч чистой энергии – короткий как молния, но ярко-красный, обжигающий глаза. Силуэт Виния – симулякра, который в Урбсе был воплощением триумвира – высветился на долю секунды темной фигурой на сияющем фоне, балансируя между существованием и небытием. Воздух стал горячим, словно рядом открыли духовку, и Плавтине показалось, что ее кожа сейчас задымится.

* * *

Грянувшись со всего размаха об атмосферу, корпус Корабля застонал. Экипаж внутри швыряло из стороны в сторону, будто соломинки на ветру. А потом манипуляторы силы тяжести включили компенсацию, превращая свободное падение в контролируемое, пусть и стремительное.

Изображение поля битвы сменилось головокружительным видением города – огромного, как целая страна, полного обширных, как леса, садов, высоких, как горы, шпилей и великанских дворцов, украшенных гигантскими куполами, которые сияли под небывалым красным солнцем. По сравнению со столицей, Корабль был крошечным. С другой стороны купола из прозрачного углеводорода постепенно собиралась армия Урбса. Они не осмеливались вмешаться: из-за крайней хрупкости космической станции любой маневр мог кончиться катастрофой. Эврибиаду было бы жалко разрушать такую красоту.

Я их вижу, подумал Рутилий.

Простым движением мысли деймон увеличил центральную зону вокруг Форума, и Эврибиад тоже разглядел их – крошечных персонажей в декорациях города, который с этой высоты выглядел игрушечным. Плавтина и Аттик были в сложном положении. Что до Отона… он ждал, подняв глаза к небу. По приказу Фотиды наименее мощное оружие Корабля – противотранспортные ракеты и лазеры ближнего боя – стали бить практически вертикальными ударами; каждый из них был смертельным и куда более разрушительным, чем все, что их противники внизу могли противопоставить. За несколько секунд было уничтожено множество преторианских отрядов.

Они спустились еще ниже. Несмотря на старания Рутилия, поддерживать траекторию движения Корабля было трудно. Неудачно развернувшись, они снесли хрустальный шпиль; его осколки рассыпались по городу стеклянным дождем. «Транзитория» зависла прямо над крышами, не опускаясь слишком низко, чтобы не разнести весь ландшафт при неудачном маневре. В корпусе открылись проемы, и к земле устремились гондолы. Им понадобилось всего несколько секунд, чтобы забрать Отона, Плавтину и Аттика. Пора было приводить в действие второй монадический модулятор.