Искатель боли - Михаил Злобин Страница 34

Для меня время в Аду потеряло свою важность и значение. Я перестал понимать, что делаю здесь, кого жду и как вообще попал сюда. Доминион Асмодея оказался куда более изощренным и злым местом, чем тот, где я провел свои тысячелетия. Здесь помимо боли, страха и отчаянья меня одолевало еще и смятение. Меня непрестанно кидало сквозь времена и эпохи в десятки тысяч различных ролей, большинство из которых я не умел отыгрывать.

Я горел в огне печей, гнил заживо в сырости окопов, медленно убиваемый плотоядной плесенью и умирал под многотонными машинами. Меня размазывали по земле гусеницы танков и разрывали на части огромные снаряды. Я голодал в осаде, из последних сил стараясь заставить худые руки поднимать меч, а потом сразу же растворялся в жаре ядерного взрыва, чувствуя, как яркая вспышка выжигает сетчатку, а мое тело расщепляется на атомы. Монструозные трехметровые винтовки ломали мне отдачей кости, потому что я не знал, как ими пользоваться, а вскоре после этого я падал в примитивные волчьи ямы с отравленными кольями. Я задыхался в тесноте душных отсеков и умирал на просторах холодных планет. Меня держали взаперти пленником и ставили надо мной жуткие бесчеловечные эксперименты, смеясь над моими тщетными попытками выбраться и бежать от этого ужаса. Я боролся с чумными крысами за кусок трупной плоти в умирающих от мора средневековых городах, а потом без всякого перехода уже осознавал себя швыряющим песок в гудящее от пламени нутро раскуроченного реактора. Я терпел крушение в ледяных водах и дрался с другими грешниками за места в шлюпках, падал с огромной высоты, сидя в летательных аппаратах или брел под палящим солнцем по смердящему месиву из человеческих тел куда-то за горизонт. Под пальцами проминалась распухшая плоть, выстреливали фонтанчики мутной дурно пахнущей жижи, и ото всюду лезли бледные трупные черви, но мне нельзя было даже подниматься головы… потому что иначе я стал бы одним из десятков тысяч мертвецов в этих долинах смерти. Меня запирали в каких-то капсулах, втыкая в тело сотни трубок, а потом мне на голову рушились тонны горной породы, сминая мое тело, как старательно разогретый теплыми ладонями пластилин. Я бежал от преследователей, падал в жарко тлеющие каверны и страдал в залитых кровью пыточных застенках.

В мире Асмодея место находилось не только одной лишь войне. Как оказалось, этот проклятый демон утащил и воплотил в своем доминионе самые жуткие и самые жестокие события из людских миров. Он будто бы кидал в лицо каждому обитателю Преисподней издевательское обвинение в том, что этот Ад люди создали для себя сами. И с ним сложно было не согласиться, потому что те сцены, что я пережил здесь, сильно углубили те шрамы, что остались на моей душе.

Никогда бы не подумал, что обрадуюсь хоть какому-нибудь слуге Сатаны, но когда Асмодей вернулся, я готов был зарыдать от счастья. Ведь это значило, что этот чертовски разнообразный кошмар наконец для меня закончится. Ворган и его небесная тысяча, скажи мне кто-нибудь, что я буду скучать по тому другому Аду, то я бы посчитал этого человека конченым безумцем…

— Понравились мои владения, смертный? — С отвратительной ухмылкой осведомился приспешник Князя Тьмы.

Я встряхнулся, словно прогоняя наваждение, и снова ощутил, как мои дрожащие плечи укрывают черные мягкие крылья. Как же приятно… как же мне их не хватало. А ведь я даже не уловил то мгновение, когда они пропали, оставив меня один на один с этой страшной реальностью.

Лорд доминиона, глядя на меня, зло скривился, отчего его демоническое лицо стало совсем уж жутким.

— И почему повелитель решил тебя так одарить? — С какой-то ревностной обидой спросил он, как будто я мог знать ответ. — Ты же просто смертное ничтожество, которое вовсе не понимает, чем обладает…

Не зная, какие слова могут удовлетворить Асмодея, я предпочел смолчать. Хоть этот гигант и явно получил строгий выговор от своего Повелителя за покусительство на меня, но вряд ли это сможет помешать ему продержать меня в своем кошмарном мире еще… кстати, а сколько прошло времени? День? Месяц? Год? Век? Боюсь, что не имею ни малейшего понятия…

— Иногда я размышляю над тем, почему Мессер решил облагодетельствовать такого никчемного червя, и не могу придумать причины, — продолжал рассуждать демон. — А сейчас он и вовсе решил сделать тебя одним из нас…

— Сделать меня… кем?! — Перебил я своего ужасного собеседника, забывшись от удивления. В памяти тут же всплыло то самое обещания Повелителя Ада, в которое я, пожалуй, никогда по-настоящему и не верил. Сделать человеческую душу демоном — разве такое возможно? Хотя, с другой стороны, что я о них знаю? Как они вообще появляются? Вряд ли рождаются от союза любви двух рогатых отродий…

— Глупец! — Внезапно рявкнул Асмодей, покрываясь красными ветвистыми прожилками. Видимо, так проявлялась его раздражение. — Неужели ты настолько туп, смертный?!

— Я… нет… просто…

— Просто замолчи и не гневи меня, — припечатал владыка доминиона, вновь призывая черные молнии.

У меня не было иного выбора, кроме как послушно замолчать, наблюдая как кокон из темных разрядов окутывает нас двоих. Вскоре демон перенес меня в до боли знакомый храм, где в центре полуразрушенного зала стояла каменная купель. Та самая, которая и привела мою душу в тело юного мальчишки Данмара.

Я посчитал, что нахожусь тут один, но когда из-за моей спины вперед вышел четырехметровый Асмодей, то заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

— Ты просто смешон, грешник, — не оставил он мою реакцию без внимания, — я даже не знаю, как ты будешь исполнять поручение Мессера.

— Какое… поручение? — С трудом прошептал я, разлепляя непослушные губы.

— Вот такое…

Лорд мстителей распростер над сосудом с кристальной водой свою руку, а потом резко сжал пальцы. Острые когти вонзились в его ладонь, и из ран в купель потекла темная, как и его демоническая кожа, кровь. Падая вниз, капли шипели и распространяли вокруг себя тьму, скверну и ужас. Совсем скоро прозрачная гладь некогда чистой жидкости сравнялась цветом с гнилым торфяным болотом, и только тогда демон соизволил отойти от нее на полшага.

— Пей, — коротко приказал он, и я снова не смог воспротивиться.

Глядя в мутно-черную пелену, в которой не отражалось совершенно ничего, я робко протянул сложенные лодочкой ладони и зачерпнул немного крови Асмодея. Первый глоток был подобен прокатившемуся по пищеводу раскаленному олову. Потемневшая вода провалилась в меня, терзая душу тысячами незримых игл, а потом скрутила желудок в немыслимом спазме. Это было просто ужасно… даже хуже, чем тогда, когда из моей спины прорезались два огромных крыла. Я упал на колени, хватаясь за живот, но огромная семипалая лапа тут же подняла меня с каменных плит.

— Я СКАЗАЛ, ПЕЙ!!!

Не желая больше испытывать эти муки, я судорожно стиснул зубы и помотал головой, отказываясь подчиняться Асмодею. И тогда он просто окунул меня в купель, удерживая мою шею всего двумя пальцами. Я кричал, я вырывался, я бил крыльями, как пойманная птаха, и тянулся к своей Искре. Я пытался освободиться, но все мои попытки оказывались тщетны. Мощь черного демона была настолько велика, что мое сопротивление им воспринималось как трепыхание оглушенного комара. Он все глубже и глубже погружал меня в сосуд, а я продолжал давиться горькой отвратительной эссенцией его крови.