Братство магов. Мертвый некромант - Владислав Жеребьев Страница 34

– Признаю, – наконец произнес Аскольд, не переставая улыбаться. – Но все несколько не так, как описал господин глашатай. Я воин, а не мясник. Я не буду бить по людям, прикрываясь королевской печатью. Маги в этом бою не могли ничего, кроме защитных и заградительных заклятий, так как их кодекс чести и верность короне не позволяли им ответить в полную силу. Все, надеюсь, признают, что на поле не было атакующих заклинаний?

Несколько робких «Ага» прозвучало среди толпы и тут же затихло.

– И после этого вы хотите сказать, что кто-то из этих парней смог замыслить и воплотить в жизнь убийство принца? Вот и я не поверил. Я добрался до своей роты, прямо с передовой. Я был первым, кто выстрелил в мага, решившего поднять тревогу, и я первым приказал отступать. Потом же пришел этот напыщенный мужеложец командующий… – некоторые из собравшихся на казнь постарались скрыть свои усмешки. Все в столице отлично знали, как и почему командующий Баскет выбился в офицеры, а потом резко пошел вверх по карьерной лестнице. – И знаете, что этот урод заявил? Что я трус и предатель! Это я-то, ветеран трех королевских кампаний, имеющий благодарность и золотую перевязь отваги, врученную мне королем Матеушем Третьим?

– И что же вы сделали? – наконец не выдержал глашатай.

– Как что? – удивился Асколъд, потрясая над головой кандалами. – Сбросил этого урода с седла, положил на колено и высек пучком стрел. Пусть знает, зачем мужику зад нужен.

Молодецкий хохот сотни глоток сотряс поляну. Пехотинцы и стрелки, держась за животы и утирая выступившие слезы, складывались пополам или просто падали на землю, представляя, как командующий Баскет со спущенными штанами лилового парадного мундира получает свое, перегнувшись через колено командора.

– Хватит! – глашатый окончательно потерял самообладание. – Еще один выкрик или хохот в толпе, и первый, кого я замечу, последует на виселицу за Азаротом!

Это помогло утихомирить толпу, и на поляне вновь воцарилось почтительное молчание.

– Значит, вы признаете свою вину?

Стрелок повел плечами.

– Если вы хотите сказать, что моя вина в том, что я отказался стрелять в скованных клятвой, – да, признаю. Если вы утверждаете, что я врезал по роже хаму и мужеложцу, – да, признаю. Если вы намекаете на то, что я игнорирую несуществующую присягу несостоявшегося короля, – да, признаю.

– Он признался, – глашатай облегченно вздохнул и, вытащив из кармана платок, обмакнул им выступившие на лбу крупные капли пота. – Гвардейцы, по приказу его величества Антуана Второго стрелок королевских войск Асколъд Азарот приговаривается к смерти через повешенъе. Приступить к исполнению приговора!

– Я бы не советовал торопиться.

От тихого и спокойного голоса многие вздрогнули и зябко поежились. Десятки глаз обратились к невысокому человеку с лицом, испачканным кровью. Не спеша, но и не сильно затягивая, тот вытащил из-под полы куртки испачканный кровью и грязью синий плащ и, аккуратно набросив его себе на плечи, двинулся к месту казни.

– Некромант, мятежный некромант, из этих… – пронесся по толпе боязливый шепот, и, сторонясь странного пришельца, здоровенные, закованные в броню вояки боязливо жались друг к другу, образовывая перед магом проход.

Подойдя к приговоренному, Виллус посмотрел на того снизу вверх и скинул с лица платок.

– Так, значит, это ты тот самый стрелок?

– Как?.. – На лице Азарота отразилось недоумение, смешанное с ужасом.

– Не бойся, командор. Рука твоя по-прежнему тверда и глаз остер как никогда. Ты сделал свою работу, и, как всегда, великолепно.

– Но если я…

– Правильно. Я мертв. Теперь же я тебя отпускаю. Иди и помни, что жизнью ты обязан мне, мертвому некроманту, чью жизнь ты прервал своей стрелой.

– Парни, да он один! – взревели из задних рядов. – Поднять мага на клинки! Ату его!

Воины схватились за рукояти мечей и подались вперед, словно прорвавший плотину водяной поток. Толстяк-глашатай отпрыгнул в сторону и, забившись в корни дерева, закрыл голову руками. Даже гиганты-гвардейцы, до последнего момента не потерявшие самообладания, пошатнулись и попятились под напором толпы.

– Беги! – Некромант нарочно встал к Асколъду так, чтобы стрелок мог отчетливо рассмотреть развороченную стрелой глазницу. – Для своих ты больше никто. Самое лучшее, что тебе грозит, – это смерть на виселице, будто ты не воин, а подзаборная пьянь. – По пальцам мага пробежали всполохи черного пламени, лицо вдруг разгладилось и приняло умиротворенное выражение.

– Да, я один! – расхохотался он. – Но вы не представляете, что вас ждет!

Аскольд сглотнул набежавшую слюну, с ужасом глядя, как первый стрелок, решивший поднять на мага лук, падает вниз, крича, будто раненый зверь, и закрывая ладонями вдруг почерневшее лицо. Второй, третий – смерть несчастных глупцов, все еще надеющихся на королевскую печать, была страшной и мучительной. Отмиравшая плоть лоскутами сползала с еще живых людей, другие, пораженные чумой или проказой на последнем ее шаге, падали на колени, захлебываясь кровью и пытаясь глотнуть немного свежего воздуха. Третьи, не чувствуя ног, падали на собственные мечи. Иные же, сходя с ума, в неистовом безумстве вцеплялись в горло своих же товарищей и зубами рвали живую плоть.

Видеть все то, что творил мертвый некромант, Аскольд больше не мог. Подбежав к трясущемуся от страха глашатаю, он протянул руку.

– Ключи… Ключи от замка на цепях?

– У меня их нет, – тонко пискнул толстяк. – Они у гвардейцев… У кого, я не знаю…

Бывший командор оглянулся и побледнел. То, что разыгрывалось перед его глазами, не мог бы описать ни один человек. Лич стоял в центре всего этого буйства и хохотал, разведя руки в стороны. Он упивался своим могуществом, ему это нравилось, он ликовал.

– К банши ключи. – Наклонившись к земле, стрелок подхватил первый попавшийся меч и бросился в чащу.