Пешка в чужой игре - Дмитрий Гришанин Страница 34

— Ты ружье-то заряжать умеешь? — спросила наставница, когда неловко подхваченная из сейфа двустволка едва не вывалилась у меня из рук.

— Да, соображу как-нибудь, — буркнул в ответ.

Я действительно прекрасно знал устройство этого ружья и имел точное представление о том, за какой рычажок следует потянуть и как правильно надавить на приклад и ствол, чтобы сложившаяся пополам двустволка открыла гнезда для вложения патронов. Но, из-за проблем с памятью, совершенно не помнил, где и при каких обстоятельствах был мною приобретен столь полезный навык обращения с оружием.

— Ну-ка, удиви меня, — предвкушая веселье, мурлыкнула Шпора.

И сильно обломалась, когда за считанные секунды я быстро и четко выполнил ее просьбу.

Из кабинета я вышел с заряженным ружьем и изрядно потяжелевшим рюкзаком.

Перед возвращением на кухню, прошел коридор до конца и заглянул в последнюю неисследованную дверь. Там обнаружилась гостиная, с длинным удобным диванчиком и креслами у одной стены, заставленными красивой посудой сервантами вдоль стены напротив, большим телевизором на подставке под широким окном, и огромным обеденным столом — по центру. Для изготовления живца разжился здесь широкой салатницей, в которой удобно будет разбавлять коньяк водой и смешивать со спораном, и высоким кофейником, узкое горлышко которого позволит точно слить получившуюся в салатнице бодягу в затянутое марлей горлышко бутылки.

Еще через четверть часа, превратив на кухне бутылку ароматного, но бесполезного, коньяка в две бутылки омерзительного на вкус, по полезного, живца, я уложил полученный продукт в рюкзак и с ружьем наперевес направился в прихожую.

Перед выходом в подъезд, разумеется, сперва посмотрел в дверной глазок и удостоверился, что с другой стороны меня не поджидает толпа жаждущих моей крови активных пожирателей биомассы.

Аккуратно и беззвучно отвел в сторону массивный замок, тихонечко приоткрыл дверь и, на всякий пожарный выставив в образовавшуюся щель ствол снятого с предохранителя ружья, стал ужом выползать из давшей короткую передышку норки в полный тревог и опасностей большой мир.

Когда макушка твари совершенно беззвучно вдруг показалась в лестничном пролете, я уже практически вышел из квартиры.

— Твою ж, через коромысло! — раненой волчицей взвыла Шпора. — Принесла ж нелегкая!.. Назад, Рихтовщик, если жизнь дорога! НАЗАД!!!

И тут же, отвечая на мой немой вопрос, пояснила:

— Это хват, Рихтовщик! Гребаный, мать его, кусач! Супротив него ты, как мышь против кота!

Я уже и сам это видел. Пока Шпора надрывалась в голове, неспешно бредущая по лестнице тварь беззвучно поднялась еще на несколько ступеней, продемонстрировав лишенную растительности черепушку, размером с ведро, с массивным костяным наростом на затылке, наглухо запечатавшим ценный споровой мешок. А из-за чрезмерной ширины появившихся следом за головой плеч, тварь была вынуждена передвигаться по лестнице боком, опасаясь задеть острыми костяными наростами на руках и плечах за стену и соседнюю лестницу.

Осторожно попятившись обратно, я уже почти скрылся за дверью. И вдруг в голову пришла шальная мысль: до опасной твари всего несколько метров, она меня не видит, не опасается, и не дернется если я в нее сейчас шмальну. Из-за малой дистанции выстрел будет убойный. А чтоб наверняка, можно долбануть дуплетом. Две пули прямо в сердце. Да после такой раны даже слон не выживет.

— Рихтовщик, че замер-то! Дверь скорей закрывай! — словно почувствовав неладное, поторопила Шпора.

— Ага, — кивнул я и надавил на спусковой крючок, дуплетом разрядив оба ствола в широченную спину кусача.

Идиот!

Конечно, высокоуровневая тварь и не подумала умирать…