Апокалипсис доктора Дионова - Константин Ренжин Страница 33

— Для начала научитесь читать. Читайте всё подряд, сотню томов, например, Британской Энциклопедии. Потом учебники по всем наукам. Потом всю философию…

— Как это мудро! Выпьем за философию!

— Пожалуй, не откажусь.

Ганская хлопнула бокал шампанского, закусила икрой и продолжила.

— Даже если вы не понимаете текст, все равно — читайте. Сначала бегло, чтоб уловить основную мысль, уловить содержание. Потом концентрируйтесь на непонятных отрывках. Хорошо читать непонятные отрывки в обществе умных мужчин.

— А можно читать в обществе умных женщин?

— Не перебивайте мою мысль! У меня тонкая связь со Вселенной! Так, о чем это я?

— Про умных мужчин.

— Да-да окружите себя умными людьми. И читайте вместе, концентрируйтесь, вникайте, обсуждайте прочитанное. Очень полезно читать классическую литературу, ибо современные авторы бездарны!

— За классиков!

Ганская согласно кивнула — чокнулись и выпили.

— Во время сеанса вам придет вдохновение и откроются новые смыслы! — продолжила старая мудрая дама, — Когда научитесь черпать из открытых источников, у вас откроется способность черпать из закрытых источников, сначала это будут закрытые книги. Ходите в библиотеку, разглядывайте обложки — питайтесь духом знаний. Со временем, вы научитесь улавливать содержание книг, просто подержав их в руках. Потом научитесь улавливать знания полками и шкафами. Хорошо еще путешествовать, впитывать культуру природы и улавливать знания городов! Расширяйте горизонты! Смотрите в небо, на звезды. Они начнут говорить вам…

— Я как раз хотел сказать, то есть предложить уловить новые знания в одном прекрасном городе, там, кстати, намечается ученая конференция, можно будет улавливать из лучших умов планеты.

— Что за город? Ницца, Канны?

— Москва.

— Только не это!

— А почему нет?

— Вы что газет не читали? Там власть захватило быдло, а всех философов выгнали или расстреляли.

— Вы не представляете, сколько философов там осталось. В подполье, разумеется. Я сам недавно оттуда. Какие умы! Концентрация гениев!

— Вот-вот, концентрационные лагеря.

— Вы сами говорили, что материальные лишения способствуют духовному росту.

— Вот и посидите там.

— Я сидел! Еще как сидел! Чуть не расстреляли.

— Помогло?

— Духовному росту? Не очень.

— Это потому, что мало читали, или мало сидели. Вам чего-то не хватило. Но мне там всего уже хватило. Я ведь родом из Одессы.

— Времена меняются. Есть тенденция подъема научной мысли.

— Научный материализм! — презрительно скривилась Ганская — Они видят видимое и не видят невидимое!

— Точно! Как я вами восхищаюсь! Какая вы умная! Всё видите! Выпьем за невидимое!

Выпили и чокнулись. Очнулась Ганская уже в каюте трансатлантического лайнера Нью-Йорк — Бремерхафен.

— Ах, Вы меня подпоили! Похитили!

— Да, но я безумно в вас влюблен! Вы так умна, что жить не могу, не видя вас!

— Но это безобразие! Я совсем не готова к путешествию! Я не собрала чемодан, у меня лекции об эфирных формах жизни! Где мой паспорт?

— Бросьте! Я куплю вам всё в Берлине!

— Но в чем я буду ходить здесь?

— На борту есть модный салон, портной, парикмахерская, магазин чемоданов. Всё за мой счет!

— Ах, какой вы, однако… — кокетливо скосила глаза Елена Павловна и вдруг с ужасом воскликнула, — Что? Мы плывем в Херманию?

— Ну да.

— Немедленно верните меня обратно!

— Уже поздно, мы проплыли Бермудский треугольник, через три дня будем на месте.

— Вы не понимаете, в Хермании преследуют таких как я! Меня бросят в концлагерь!

— Опять! Да что вы так боитесь концлагерей? Там такое общество! Высокодуховное!

— Вы издеваетесь?

— Не волнуйтесь, вы под дипломатической защитой Светского Союза, у меня на вас все необходимые документы.

— Еще лучше! Вы хотите затащить меня обратно в СССР? Я так и знала! Вселенная меня предупреждала, а я не послушала! Эти ваши разговоры про Москву! Так вы агент НХВД?

— Ну и что такого?

С Еленой Павловной случилась истерика. Она то падала в обморок, то грозилась написать жалобу Вселенским махатмам. Пришлось дать ей успокоительное — мужскую ласку и шампанское.

Старая дева охотно окунулась в омут телесных наслаждений, и через два дня, точнее ночи, её было не узнать — она превратилась в обычную женщину, была влюблена и счастлива. Даже похорошела, только вот беда — несла полный бред и на все вопросы отвечала: — "Ом мани!"

Потеряв всякий разум, Ганской не хотелось ничего больше, как проводить время в постели с Никровляевым и есть черную икру со всякими деликатесами. Как влюбленная гимназистка, она порхала по палубам корабля с бокалом шампанского и распевала песенки на древнеэольском. Унесенные атлантическими ветрами эзотерические знания выветрились из её головы вместе с остатками памяти о родной Атлантиде. Все её строгие философские построения рухнули под напором романтических чувств, опьянения и чревоугодия. Позабыв мудрые цитаты из сотен томов ученых трудов, она твердила только одно:

— Я люблю вас Емельян! Вы такой красивый, как греческая статуя!

Никровляев испугался — чего наделал. Кому теперь нужна эта умалишенная? Товарищу Бекии такие не нужны, да еще и влюбленные в Никровляева — ему нужен был прославленный в тайных кругах острый ум Ганской, а ум этот взял да и повредился. Пришлось вычеркнуть её из списка перспективных ученых и бросить в порту Шербура без документов и денег…