Бастард - Евгений Щепетнов Страница 33

Искры! Треск! Полоса металла рассыпалась, опав на пол светящимися красными точками. Запах окалины усилился, а я рухнул на стул без сил. По лицу течет пот, руки мелко дрожат, в коленях слабость. Неужели я так слаб? Какая-то жалкая полоска металла?!

— Профессор, это что такое было?! — это подала голос женщина на вид лет пятидесяти, а на самом деле…может и двухсот. Кто у этих магов определит возраст — Я зафиксировала выброс магической энергии не менее чем в пятьдесят мегамадов! Мальчик едва не выгорел, вы только посмотрите на него! Ему плохо!

— Хмм… — Диссамбль слегка смутился, но тут же взял себя в руки — Успокойтесь, господа! Студент в порядке, я не сомневался, что он справится с заданием. Зато теперь мы знаем его потенциал! А что касается металла…как вы поняли, он был защищен он воздействия магической энергии. Я заранее подготовил эту полоску к работе, сделав из нее нечто подобное артефакту, сопротивляющемуся воздействию. Сделано это было с целью раскрыть потенциал студента, исследовать его способность преодолевать защиту объекта. Теперь мы знаем, что черный маг способен пройти через магическую защиту на уровне пятьдесят-семьдесят мегамадов. Кстати — в пике студень выдал именно около семидесяти мегамадов, что и зафиксировал считывающий артефакт. Сейчас я дам ему укрепляющего и мы продолжим. А пока — прошу вас делиться информацией о том, что заметили в ауре пациента во время его магической активности.

* * *

Они мучили меня еще два часа, подогревая бодрящими снадобьями. Наконец, когда я уже практически лежал пластом, меня сопроводили в общежитие, сказав напутственные слова, вызвавшие у меня желание бежать на край света:

— Замечательно поработали! Через неделю продолжим!

Почему через неделю? Потому что это самое снадобье усиления способностей нельзя применять чаще, чем раз в неделю — иначе можно напрочь лишиться своих способностей. «Выгореть», как говорят маги.

Кстати сказать, я бы не особенно и протестовал против выгорания. Магом я быть не собирался, не хотел, и никогда не думал, что им стану. Да еще и черным магом. Лишнее внимание к своей особе — зачем? Все то время, что меня тренировали, делая из мальчика убийцу без страха и сожаления, затачивали под полное отсутствие магических способностей. И вот теперь я должен перестраиваться, что дается не очень-то и легко. Не знаю, с чем и сравнить…наверное, это как человека, долгие годы обучавшегося стрелять из всех видов легкого стрелкового оружия начинают учить стрелять из пушки. Тоже стрельба, тоже смертельно для противника, но…все ведь совсем другое.

Добравшись до постели я упал ничком, и тут же провалился в тяжелый, темный сон. Именно темный, черный, как угольная шахта без освещения. Оле Лукойе меня точно не любит, ведь я плохой мальчик, шалун, а значит для меня темный зонтик…

Проснулся уже под утро, еще до рассвета. Дурная привычка. Сотни раз я просыпался именно так — до рассвета, и клацая зубами от утреннего холодка (или от лившихся за шиворот капель дождя) отправлялся бегать кросс. Надо отдать должное Учителю — он бегал рядом со мной, молчаливый и угрюмый, как сама смерть. Впрочем, это обстоятельство никак не извиняло взрослых, издевавшихся над ребенком так, будто это был половозрелый, взрослый призывник, который по долгу своему обязан был исполнять их дурацкие приказы. А я ведь был всего лишь домашним мальчуганом, который в своей жизни видел только дворцы, и мать, ветреную, хотя и совсем не глупую женщину.

Не знаю, что было бы, если бы в этом мальчишеском теле сидела душа настоящего Эдвина. Скорее всего он покончил бы с собой, не выдержав издевательств учебы. Впрочем — если бы в теле сидел настоящий Эдвин, до такой учебы точно дело бы не дошло. Не было бы драки на балу, а если бы и была, то не с таким разгромным счетом в мою пользу. А значит, не было бы и учебы.

Но все эти многочисленные «бы» не имеют никакого значения. В истории нет сослагательного наклонения: «что было бы, если бы…» Оставлю это для шустрых писателей-фантастов. Все так, как оно есть, и по-другому быть не могло. Не знаю, существуют ли боги, но у меня большие, просто-таки огромные подозрения, что они есть, и что почему-то эти сущности занялись моей судьбой. Играют со мной, как ребенок с котенком. Могут погладить, а могут сделать больно. Потому что жестоки как дети…или как боги.