Авиаторы Его Величества - Василий Зеленков Страница 33

Покинув кабак, капрал Марк Кройц, великан Павел Атлид, гитец Даниил Кипула и хитрец Ольг Фолакрис вернулись к «Аве Асандаро».

Солнце давно скрылось за горизонтом, но небо не потемнело. Желтовато-жемчужное с белыми разводами облаков, оно наводило на мысли о только что вскипяченном молоке с невесомой пеной. Свет растекался над горами прозрачными пятнами, словно Младшие Боги вылили его из кипящего кубка в бескрайнее море. В серебряном мареве тускло блестели ангарные ряды. Про белые вердийские ночи пехотинцы с «Вентас Аэрис» слышали немало, но воочию, кроме Даниила, увидели впервые.

Он вздохнул, огладил бакенбарды и пробормотал:

– Еве бы понравилось…

Капитан Лем Декс заметила пехотинцев издалека – по великану Павлу.

– Докладывай, Лис. У тебя слишком довольная морда.

– Мне один греонский парниша предложил ух какое выгодное дельце… – заговорщически прищурился Ольг. – Прямо здесь рассказывать?

– Чужих нет.

По трапу спустился Константин Ивин, следом – Вильгельм Горрент с Ашуром на плечах. Устин Гризек, сидевший на крыле и полировавший «таган», отложил револьвер и выжидательно уставился на Ольга; тот подмигнул парню.

– Сижу я, играю… никого не трогаю… с народом болтаю. Но берет подсаживается ко мне типок – Стрижом назвался – и расспрашивает о ваших делишках, капитан Декс. Я такой: «Достала! Нас под свинец сует со своими вендеттами!» А он: «Не хочешь ли пор-р-работать со мной, сынок?» За нехилые деньги, меж прочим.

– Шут несчастный, – прокомментировал капрал.

– Продолжай, – кивнула Лем.

– Всего-то надо вашу шкурку, капитан Декс! – подбоченился Ольг. – Опуская виляния хвостами: мне платят, а я вас подставляю. Вроде как помогаю отыскать джаллийских зазнобушек, но веду прямо в ловушку. После чего сыскная кампания откидывается лапками кверху, ибо сыщикам – каюк.

– Мы намекнули Стрижу, что не одни так думаем, – добавил Даниил. – Он сказал подойти переговорить.

– Мне это не нравится, – нахмурился Константин.

Лем перевела взгляд на капрала:

– Кройц, они справятся вдвоем?

– Если Лис увлечется, Кипула напомнит, что к чему. У него голова всегда холодная, даже в драке.

Даниил коротко кивнул на слова Марка.

– Греза, пойдешь с ними, – распорядилась Лем.

Ольг засомневался:

– Он же…

– Мелочь? – с вызовом перебил Устин и перелез на край крыла, свесил ноги. – Чтоб ты знал, я уже всякого навидался!

– Он может о себе позаботиться, – подтвердила Лем.

Парень научился перегрызать врагам глотки еще раньше, чем Верминг взял его на «Аве Асандаро», и повзрослел окончательно, когда в тоннелях под россонской столицей Эйцвег пристрелил такого же малолетку. С тех пор Устин старался ни в чем не уступать старшим членам команды и не позволял считать себя обузой.

– Хорошо тогда, – пресек возражения Ольга капрал. – Лис, какие инструкции от греонца?

– К полуночи на Южную улицу, восемнадцатый дом.

– Кипула, знаешь место?

– На границе с трущобами, – Даниил наморщил лоб. – Сплошь низкопробные конторы какие-то. Меняются быстрее консулов.

Лем встретилась глазами с Константином:

– Это же там Измаил арендовал склад…

– …и, по словам Леворукого, оставил его «не чужому».

– Сходится, – прокомментировал Вильгельм, хрустнув пальцами; с обеда на костяшках появились ссадины. – Я же «побеседовал» с джаллийскими выродками. Слово в слово подтвердили.

– Лис, Даниил, – капитан посмотрела на часы, – у вас сорок минут на подготовку.

– Так точно, – лаконично ответил Даниил. – Павел на корабле останется?

– Со мной, – подтвердил Марк. – Оружие при всех?

Даниил и Ольг молча продемонстрировали кобуры под куртками.

Устин спрыгнул на пол ангара. Вильгельм забрал у него «таган» и придирчиво осмотрел:

– Его возьмешь?

– И три обоймы, – не колеблясь, ответил парень.

Устин приобрел револьвер сразу после случая с Эйцвегом и потратил много месяцев и патронов, чтобы выучиться метко стрелять из компактного альконского «утюга». Он нажимал на спусковой крючок без сомнений. Его граничащее с жестокостью хладнокровие временами заставляло Лем сожалеть, что парень не знал детства, в том числе и по ее собственной вине.

– Что-то пойдет не так – сразу уходите, – напутствовала троицу капитан.

Вильгельм с философским видом потер сережку в левом ухе:

– Если вокруг море крови, значит, авантюра провалилась…

Крылатая пехота.

Оговорка. 6.07.2015

«Торговать сталью на ветру» (жить сражениями) – альконская военная поговорка, известная с 1789 г.

В 1780 г. Россон и Королевство Греон заключили Десятилетнее торговое соглашение с целью вынудить Королевство Альконт пойти на экономические уступки. Противостояние началось в 1781 г. и завершилось только в 1790 г. Поскольку предложение эмбарго вынесло на рассмотрение Королевство Греон, историки назвали противостояние Четвертой альконско-греонской войной. Также она упоминается в хрониках как «Холодная».

Это был неприятный и тяжелый период для Королевства Альконт. Его Величество Виктор Ро́манд, уставший от продолжительных расшаркиваний, ответил на новое требование греонско-россонского союза следующими словами: «Вы можете продолжать возводить экономические барьеры и запрещать товары к ввозу и вывозу. Но в таком случае, когда нам останется торговать только сталью на ветру, для вас она будет бесплатной».

Недипломатичные слова первого правителя династии Романдов дали ясно понять, что бывший контр-адмирал не намерен придерживаться миролюбивой политики Илариндов.

Вскоре греонско-россонский торговый союз и Королевство Альконт разрешили свои разногласия. А меткий ответ его величества стал поговоркой. Что примечательно, нигде, кроме Флота Альконта, она не прижилась.

Фельгем Фримм. Словарь крылатых выражений Королевства Альконт

В отличие от Устина Гризека, шаставшего по Вердичу совсем малолеткой, гитец Даниил Кипула неплохо помнил город. Он не единожды приезжал сюда во время службы в пограничном гарнизоне. И слава Белому Солнцу! Вердич застраивали как попало, и заблудиться без карты было несложно. Ольг Фолакрис не мог не посмеяться над парадоксом: из них двоих пригласили именно того, кто совершенно не знал улицы.

Восемнадцатый дом оказался серым кубом со скромным геометрическим орнаментом на уровне второго – и последнего – этажа. Архитектор недолго корпел над чертежами: здание не отличалось от соседей, зато стояло на совесть. В поздний час лишь редкие окна горели бледно-желтым светом газовых ламп. Из нескольких доносились щелчки печатных машинок или разговоры.