Интервенция - Игорь Валериев Страница 33

А бой этих трёх крейсеров против четырёх броненосных и трёх легких японских крейсеров навсегда вошел в историю российского флота. Мы тогда, в моём прошлом-будущем, потеряли «Рюрик», а общая убыль в экипажах трёх крейсеров составила 1178 матросов и 45 офицеров. «Таких потерь в личном составе не было еще ни в одной морской битве после Наварина в 1827 году, — отмечали историки флота. — Нужно быть железными существами, чтобы выдержать пять часов такого адского боя».

— Карл Петрович, несомненно, хороший офицер, но опыта командования больше одного корабля не имеет. Я думаю объединить сейчас отряд крейсеров и Порт-Артурскую эскадру под командованием Степана Осиповича. Он-то точно сможет воспользоваться всеми нашими морским силами на Тихом океане с большей эффективностью, чем любой другой адмирал. А японскими судами займутся наши вспомогательные крейсера. Морской штаб планирует в помощь «Петербургу», «Херсону» и «Риону» перебросить в Красное море ещё «Саратов» и «Орёл», а к ним шестнадцать «Барракуд». Очень большой эффект от действий этой тройки крейсеров, куда больше, чем от Владивостокского отряда. Как мне сообщили за месяц войны они досмотрели больше тридцати пароходов различных стран, пять пустили на дно, а семь доставили в итальянский порт Массауа. Многие страховые компании в мире перестали страховать суда от военного риска, идущие в Японию, — Алексеев победно усмехнулся.

— Евгений Иванович, боюсь, не пропустят «Саратов» и «Орёл» через Суэцкий канал. Вряд ли удастся им пройти, как первым трём крейсерам с фиктивными документами на груз угля, провизии и артиллерии для Владивостока, — усомнился я.

— А они пойдут гружёные только зерном и, так называемыми, пассажирами. Пойдут в Массауа, где это зерно обменяют на вооружение, уже закупленное итальянцами для своих нужд, включая и «Барракуды». Как я узнал, королю Виктору Эммануилу Третьему очень понравилось предложение нашего государя скупать для колонии Итальянская Эритрея контрабандные грузы за полцены с захваченных нашими крейсерами судов. Да и вооружение колонии необходимо, причём именно такое, которое надо установить на наши два крейсера. А миноноски будут охранять порт, — Евгений Иванович хитро прищурился и погладил бороду.

Я же прикинул, какая паника начнётся у бритов, в САСШ и Японии, когда уже пять крейсеров с «Барракудами» начнут крейсерство в полную силу, при таком политическом раскладе. По сути, Италия негласно стала на сторону России, как и Германия. Интересно, какие новости есть про Австро-Венгрию.

— С помощью этих вспомогательных крейсеров, а также кораблей и транспортов Сибирской флотилии наш военный министр планирует десант на остров Хоккайдо, — между тем продолжал говорить адмирал.

От этой новости я признаться несколько охренел. Такой Куропаткин напоминал себя молодого, когда в Кокандском походе, командуя полуротой охотников и сотней казаков, первым ворвался в крепость Уч-Курган, за что получил орден Святого Георгия 4-й степени.

Или когда в Ахал-Текинской экспедиции командовал авангардом Кульджинского отряда, совершил восемнадцатидневный переход в пятьсот вёрст через пустыню, соединившись с войсками генерала Скобелева. А потом, командуя штурмовой колонной, ворвался по минному обвалу в крепость Геок-Тепе, положив основание полной победе русских войск. За это Куропаткин был награждён орденом Святого Георгия 3-й степени.

— Вижу по вашему лицу, Тимофей Васильевич, удивлены такими новостями? Признаюсь, сам удивлён. От Алексея Николаевича такого не ожидал, — Алексеев мотнул головой, как бы отгоняя удивление и продолжил:

— Но план интересен. На Хоккайдо у японцев и полной дивизии не наберётся, при этом большинство частей составляют гарнизоны городов, самый большой в Саппоро. Так что захватить остров легко, а вот удержать будет проблематично. Но взять «северную жемчужину Страны Восходящего Солнца» заманчиво, учитывая развитую добычу на острове каменного и бурого угля, железной и марганцевой руды. И необходимо учитывать, что жители Хоккайдо производят тридцать процентов сельхозпродукции и сорок процентов рыбодобычи Японской империи.

— А если англичане ещё корабли продадут микадо или просто «добровольцы» пожалуют? Без превосходства на море такой десант обречён на поражение, — высказал я своё мнение.

— Ну, десант дело не близкое. Надо как минимум ещё три, а лучше четыре дивизии стрелков из центральной России, да пару полков Уральского казачьего войска к Владивостоку перебросить. Забайкалье и Дальний Восток мы, можно сказать, выдоили для Манчжурии и Квантуна полностью. Мне Николай Иванович пишет, что из-за почти поголовной мобилизации Амурского и Уссурийского казачьего войска в станицах не осталось рабочих рук. Хлеб убирать некому, одни бабы да дети малые остались. Просит отменить ряд повинностей за прошлый и на этот год. Вместе с Гродековым и атаман Забайкальского казачьего войска генерал Надаров о том же сообщает, — адмирал встал и прошёлся из угла в угол палаты, теребя бороду.

Я попытался проследить траекторию движения Евгения Ивановича, но из-за прострелившей боли оставил это занятие.

— А по поводу ещё английских кораблей с добровольцами, то броненосец «Император Александр III» из бородинцев уже готов и укомплектован чинами из Гвардейского экипажа. Это первый корабль ещё одной эскадры Тихого океана. «Бородино», «Князь Суворов» и «Орёл» вступят в строй до конца этого года. Броненосные крейсера «Императрица Мария» и «Великий князь Георгий» уже в Ростоке, где проходят доработку и мелкий ремонт после ходовых испытаний. В столице все верфи заняты. Также к концу года во 2-ю Тихоокеанскую эскадру войдут крейсера «Алмаз», «Жемчуг» и «Изумруд», — адмирал остановился и сел на стул. — Так что поборемся, Тимофей Васильевич и с английскими добровольцами, и с другими, если появятся. Пока Бог на нашей стороне.

Алексеев перекрестился, а за ним это искренне сделал я. На этом моё общение с адмиралом закончилось. Евгений Иванович пожелал скорейшего выздоровления, и попросил передать императору, что он приложит все усилия для победы над Японией.

А через два дня меня загрузили в вагон, и санитарный поезд двинулся в Москву. Две недели пути, позволили мне, более-менее, прийти в себя. Купе у меня было отдельное, персональный санитар, вольноопределяющийся Гаврила Иванович — молодой парнишка лет двадцати из студентов. Благодаря имеющемуся золотому запасу на станциях вкушал прекрасно приготовленные ресторанные блюда, хотя и в поезде кормили неплохо. Но почему бы не побаловать себя, если есть возможность.

К приезду в Москву я уже вновь научился ходить без головокружения и хватания за что-нибудь, чтобы не упасть. Правда, на небольшие расстояния. А также смог читать газеты, буквы больше не двоились, и голова не взрывалась дикой болью. Даже потихоньку делала три раза в день гимнастику, правда, лежа и минут по десять-пятнадцать. Повязку с головы сняли ещё за два дня до приезда в столицу моего прошлого мира. Остался небольшой шрам, который потом скроют отросшие волосы.

В Москве мой вагон перецепили к поезду до столицы, а потом до Гатчины. И вот я в Приоратском дворце, где нашему семейству в своё время Николай II выделил несколько комнат для пребывания рядом с ним. Встречали меня жена и сын на её руках.