Кровь Олимпа - Рик Риордан Страница 33

Нико вспомнил, что именно рассказала ему Рейна.

– Моей подруге приснился охотник с пылающими глазами. Если Орион слеп…

– Он был слепым, – поправил сына Аид. – Вскоре после того, как его изгнали, Орион повстречал Гефеста, тот пожалел великана и изготовил для него новые, механические глаза, лучше прежних. Орион подружился с Артемидой. Стал первым мужчиной, которому позволили участвовать в ее охоте. Но… они поссорились. Что именно там случилось, я не знаю. Ориона умертвили. А теперь он вернулся и стал самым преданным сыном Геи, готовым выполнить любой ее приказ. Им движут горечь и злоба. Тебе ли не знать.

Нико хотелось закричать: «Можно подумать, ты понимаешь, что я чувствую!»

Вместо этого он спросил:

– Как нам его остановить?

– Вы не сможете, – ответил Аид. – Ваша единственная надежда – убежать от него, выполнить свою миссию прежде, чем он вас нагонит. Аполлон или Артемида могли бы его уничтожить, стрелы против стрел, но близнецы не в состоянии вам помочь. Даже сейчас Орион дышит вам в затылок. Его свора идет за вами по пятам. Больше вы не можете позволить себе такую роскошь, как отдых, если хотите добраться до Лагеря полукровок.

Ребра Нико словно сдавило ремнем. А он-то оставил спящую Рейну под охраной тренера Хеджа!

– Мне нужно вернуться к своим спутникам.

– В самом деле, – согласился Аид. – Но есть еще кое-что. Твоя сестра…

Бог запнулся. Как всегда, имя «Бьянка» разделяло их, словно заряженное ружье – смертельно опасное, до него легко дотянуться и невозможно игнорировать.

– Я имел в виду другую твою сестру, Хейзел… она узнала, что один из семи умрет. Возможно, она попытается этому помешать. Сделав это, она может забыть о более важных вещах.

Нико не мог вымолвить ни слова.

К своему удивлению, прежде всего он беспокоился не о Перси, а о Хейзел и Джейсоне, потом собственно о Перси и остальных членах команды «Арго-II». Они спасли его в Риме, приняли на борту своего судна. Нико никогда не мог позволить себе с кем-то дружить, но ребята с «Арго-II» стали ему близки как никто. При мысли о том, что кто-то из них может умереть, он ощущал пустоту – так он чувствовал себя, пока сидел заточенным в бронзовом кувшине, один в темноте, питаясь только кислыми зернами граната.

Наконец он спросил:

– С Хейзел всё в порядке?

– Пока да.

– А с остальными? Кто из них умрет?

Аид покачал головой:

– Даже знай я наверняка, не смог бы сказать. Я всё это тебе рассказываю потому, что ты мой сын. Ты знаешь, есть смерти, которые нельзя предотвратить. Некоторые смерти не следует предотвращать. Когда придет время, тебе, возможно, придется действовать.

Нико не понял, что это значит, да и не хотел понимать.

– Сын мой, – в голосе Аида звучала почти нежность. – Что бы ни случилось, ты заслужил мое уважение. Ты принес славу нашему дому, когда мы вместе выступили против Кроноса на Манхэттене. Ты, рискуя навлечь на себя мой гнев, помог этому мальчишке, Джексону: вывел его к реке Стикс, освободил его из моей темницы, умолял меня созвать армии Эреба, чтобы ему помочь. Никогда прежде ни один из моих сыновей не причинял мне столько беспокойства. Только и слышал: Перси это да Перси то. Я едва не испепелил тебя в прах.

Нико прерывисто вздохнул. Стены капеллы начали дрожать, из трещин между костями тонкими струйками посыпался прах.

– Я сделал всё это не только ради него. Я это сделал потому, что всему миру угрожала опасность.

Аид позволил себе еле заметную улыбку, но в его глазах не отражалось ни капли злобы:

– Я допускаю, что в основе твоих поступков лежало множество причин. Я лишь хочу сказать: ты и я взялись за оружие и пошли на подмогу Олимпу потому, что ты убедил меня оставить свой гнев. Я хотел бы, чтобы ты поступил так же. Моим детям так редко выпадает счастье. Я… я бы хотел своими глазами увидеть, что ты – исключение.

Нико уставился на отца, не зная, как реагировать на такое заявление. Он мог принять много невообразимых вещей: орды призраков, волшебные лабиринты, путешествия сквозь тень, построенные из костей часовни. Но ласковые слова от Владыки преисподней? Нет. Это просто бессмыслица.

Коленопреклоненный призрак у алтаря поднялся на ноги и приблизился, пылающий, заходящийся в беззвучном крике; в его глазах билось какое-то срочное сообщение.

– А, – сказал Аид. – Это брат Палуан, один из сотен сожженных живьем на площади рядом со старым римским храмом. Там находилась штаб-квартира Инквизиции, знаешь ли. В любом случае он предлагает тебе уйти. Очень скоро здесь будут волки.

– Волки? Ты говоришь о своре Ориона?

Аид взмахнул рукой, и призрак брата Палуана исчез.

– Сын мой, то, что ты с таким трудом пытаешься сделать – путешествие по всему миру через тень, чтобы перевезти статую Афины, – может тебя уничтожить.

– Спасибо, что подбодрил.

Аид положил руки на плечи Нико и почти сразу же убрал.

Обычно Нико не любил, когда к нему прикасаются, но этот жест отца почему-то придал ему уверенности. Как и смерть, присутствие отца всегда несло с собой холод и подчас безразличие, но оно было настоящим – беспощадно честным, неотвратимо надежным. Нико ощутил своеобразное облегчение оттого, что в конечном счете, невзирая на то что случится, он окажется у подножия отцовского трона.

– Мы увидимся снова, – пообещал Аид. – Я приготовлю для тебя комнату во дворце, на случай, если ты не выживешь. Пожалуй, в твоих покоях неплохо будут смотреться черепа монахов.

– Теперь я могу определить, что ты шутишь.

Глаза Аида блеснули, и он начал растворяться в воздухе:

– Значит, у нас довольно много общего.

Бог исчез.

Внезапно атмосфера в часовне сделалась гнетущей: на Нико пялились тысячи пустых глазниц.

«Мы, кости, которые находятся здесь, ожидаем вас».

Нико поспешно зашагал к выходу из церкви, надеясь, что сумеет отыскать дорогу обратно к друзьям.