Распыление 3. Тайна двух континентов - Дмитрий Зимин Страница 33

Маша

Более паршивой минуты в моей жизни еще не было. Как на меня смотрел Ванька. Как сочувственно поджимал губы Лумумба. Как хмыкал, отвернув лицо, Сет... И только Гамаюн, подскакав на коротких лапках, похлопала меня пониже спины - выше не дотянулась.

- Спокуха, хрящ. Прорвемся...

Я слабо улыбнулась и погладила её по голой макушке. А потом требовательно посмотрела на шефа: это ведь он должен был охранять ворота!

- Меня отвлекли, - смутился Лумумба.

- Отвлекли?

Ладно, я в косяках - как в шелках, но оказывается, шеф тоже хорош!..

- Ягуариха строила ему глазки, - наябедничала Гамаюн.

- Вот оно значит как. Ягуариха...

Кулаки сами собой уперлись в бока. Подбородок выпятился, носок ботинка начал постукивать по траве.

- Ладно, все мы виноваты, - встал между нами Ванька. - Я тоже мог быть рядом... - он смущенно засопел. - Ну, когда Гамаюн тебе мяч принесла. Чтобы подсказать...

- Проехали, - буркнул Сет. - Игра еще не закончена. Главное - больше не облажаться.

Кто-то позаботился о том, чтобы команды могли перекусить. Нам досталась корзинка с шоколадными батончиками, несколько бутылок воды и... пакетик Пыльцы.

Увидев пакетик, я замерла. Все инстинкты охотника кричали: осторожно возьми пакет, вскрой и высыпь эту гадость на землю... Еще не хватало, чтобы до наркотика дети добрались, - я посмотрела вслед мальчишке, который оставил корзинку. Совсем пацан еще, лет десять, не больше. А если бы он хотел стырить шоколадку, а вместо этого наткнулся на Пыльцу? Нет, не нравится мне эта Африка.

Прав был Ванька: домой, побыстрее домой...

Выбрав батончик с шоколадом и орехами - я еще такой роскоши никогда не пробовала - я передала пакетик шефу.

- Тут, кажется, ваш допинг.

- О! Как раз вовремя, - ничуть не смутился Базиль.

- Вам же не полагается принимать дурь так часто.

Я видела, как они закинулись перед игрой. Ну, не в прямом смысле видела... просто они, все трое, куда-то на минутку удалились, а потом глаза у Ваньки сделались голубые-голубые...

- Особые обстоятельства требуют чрезвычайных мер, - заметил шеф, вытряхивая горку голубого порошка на сгиб большого пальца. Сделав резкий короткий вдох, он передал пакетик Ваньке. Я отвернулась.

Видно, выиграть шефу хочется до свербежа в заднице. Чтобы он закидывался два раза за день? А уж о Ваньке и говорить нечего: его пайка была намного меньше. Просто в разы.

Нюхнув, напарник сразу подобрел. Глазки наполнились синевой, щечки раскраснелись, плечики расправились... Поймав мой взгляд, Ванька дернулся и непроизвольно отскочил.

- Ты чего, Манюнь?

- Ничего.

Я отвернулась.

- Из-за Пыльцы, да?

Я и сама не очень понимала, почему меня это так задевает. Может банальный страх - ни один маг не знает, когда ему срок выйдет... Но, честно посмотрев себе в глаза, могу признаться: дело не только в этом.

Присев на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне, он взял меня за плечи.

- Я - маг. А маги принимают Пыльцу. Без Пыльцы я не буду магом, а значит, не буду собой.

- Может, если б ты был не магом, а кем-то другим, было бы намного лучше? - едва разжимая губы, прошептала я.

- Ну знаешь... - Ванька вспыхнул. Отпустил меня - почти оттолкнул, и заговорил о чем-то с Сетом.

Чтобы скрыть досаду, я откусила от шоколадки и принялась жевать, не чувствуя вкуса, будто картон, будто комок глины пополам с каменной крошкой... глаза набухли и стали тяжелыми, как стальные шарики.

Магия - это зло. В этом я уверена на все сто. Магия лишила меня родителей, пубертатного периода и подростковой неуверенности в себе. Она сделала меня охотником. Моей первой и любимой игрушкой была Пищаль - самопальный обрез, его подарил Бабуля на девятый день рождения... Мне легче убить, чем полюбить.

И в то же время: можно больше не бояться ядерной бомбы - её просто некому запустить; глобального потепления, экологической катастрофы... У нас нет генмодифицированных продуктов, спида и рака - всё это на "раз" лечат маги.

Одна загвоздка: магия - удел избранных. Они всегда будут считать, что лучше знают, с какой стороны масло на бутерброде...

Я успела дожевать батончик - без всякого удовольствия, просто для того, чтоб набраться сил, - когда раздался рёв раковины.

Второй тайм начался.

- Меняем стратегию, - скомандовал шеф. - Иван бежит в центр, на воротах остаётся Сет. А ты...

- Да как же так? - перебила я. - Сет - лучший нападающий!

- У нас остался всего один гол до вылета, - шеф посмотрел на меня одним глазом, сразу став похожим на петуха. - Надеюсь, ты понимаешь всё серьезность сложившейся ситуации, юный падаван?

- Как не понять. Западло ведь - каким-то гиббонам проиграть.

- Гориллы - человекообразные приматы, - поправил Сет. - Не по понятиям называть приматов гиббонами.

- А в чем разница-то?

- А в том, что приматы могут и навалять, если услышат. А гиббонам - всё равно.

Я посмотрела на соседнюю команду. Горилл было несколько меньше, чем в начале первого тайма, но капитан команды всё так же воинственно обозревал поле из-под низко надвинутого лба.

- Соберитесь, - прикрикнул Лумумба. - Осталось всего-ничего.

- Нам бы ночь простоять, да день продержаться... - пробормотала я себе под нос.

Все три мяча были где-то в центре поля: один под традиционной грудой тел, другой как раз промчался мимо меня... Точнее, не мяч промчался, а тритон в футболке под номером четыре. Зажав мяч подмышкой, он несся так, будто за ним гнались призраки.

Впрочем, это было недалеко до истины: пигмеи, гориллы, люди и не люди - неслись за тритоном так, будто он стырил золото партии.

Вот пигмей ловко подставил ножку горилле - громадный зверь мягко перекатился через голову, вскочил и побежал дальше.