Republic Commando 1: Огневой контакт - Карен Трэвисс Страница 33

— Пусти ее, Дарман, — сказала девушка. — Она тоже джедай. Солдат мгновенно отпустил женщину.

- Я не джедай, говорила же, — раздраженно бросила Джинарт. Она посмотрела Дарману в лицо. — Выходит, ты готов пристрелить старушку, так?

— Да, мэм, — ответил тот. Этейн в ужасе уставилась на него. — Опасность принимает самые разные формы. Не все солдаты — молодые мужчины, и не все солдаты носят форму.

Этейн ожидала, что Джинарт пнет его в промежность, но старуха лишь удовлетворенно улыбнулась.

— Разумный мальчик, — сказала она. — Далеко пойдешь. Положись на него, Этейн. Он свое дело знает. — Она поглядела на бластер, который спецназовец все еще сжимал в руках. — DC-семнадцать, как я погляжу.

— Их всего четверо, — сказала Этейн, ожидая, что Джинарт будет так же разочарована, как и она.

— Я знаю. — Старуха вручила ей груду тряпья. — Полноценное отделение клонов-коммандос. На, переоденься в сухое. Не слишком шикарное, зато чистое. Да, я знаю о них все. Я слежу за тремя остальными.

— С ними все в порядке? — Дарман снова переполошился, распространяя вокруг себя ту ауру ребенка, которая так нервировала Этейн. — Я должен с ними встретиться. Где они?

— Направляются на север.

— К ТВ Гамма.

— Как скажешь, парень. Заставили вы меня побегать, все четверо. Выслеживать вас трудновато.

— Так нас учили, мэм.

— Я знаю.

Джинарт продолжала разглядывать лицо Дармана.

— Ты и впрямь идеальная копия Фетта, не так ли? В его лучшие годы, конечно. — Ее голос сделался ниже, потеряв хриплое дребезжание, характерное для глубоких стариков, и Этейн подумала: а вот не откроет ли она прямо сейчас, что на самом деле является ситхом? Рука девушки украдкой скользнула под мокрый плащ.

Джинарт вдруг стала черной как корусантский мрамор, ее тело утратило всякую текстуру вместе с волосами, тканью одежды и морщинами — она как будто стала воском, влитым в грубую форму. Ее фигура начала преображаться.

Нелепо-добродушное лицо Дармана прорезала улыбка — можно было подумать, что он видит эту картину не впервые. На сей раз Этейн была готова. Она сконцентрировалась; представила меч как продолжение руки. Она была готова к бою.

— Вы гурланин, — произнес Дарман. — Нам не говорили, что вы участвуете в операции. Как вам это удалось?

— Я не Валакил, — ответил журчащий, умиротворяющий голос. — Я его супруга. — Джинарт, превратившись в четвероногое существо с черной шерсткой, уселась на корточки и как-то вытянулась вверх, будто столб расплавленного металла. — Девочка, видела бы ты свое лицо.

Возразить было нечего. Даже если иметь представление обо всем разнообразии нечеловеческих рас — а Этейн повидала их немало даже в своем клане, — картина трансформации оборотня гипнотизировала. К тому же даже этот наивный клон знал, что это за существо. Этейн не знала.

— Умеете вы удивить, Джинарт. Но почему я чувствую в вас что-то похожее на Силу?

— Мы телепаты, — сказала гурланинка.

— О…

— Нет, я не читаю твои мысли. Это так не работает. Мы общаемся только друг с другом.

— Но той ночью я слышала ваш голос у себя в голове.

— Я и стояла рядом с тобой. Конечно, не в том облике, который ты бы узнала.

— А я, мэм? — спросил Дарман, всецело поглощенный разговором.

— Да, я приказала тебе поспать. Поваленное дерево из меня получилось убедительное, правда? — Джинарт снова перетекла и сменила форму, превратившись в олицетворение старой карги. — Знаю, стереотипно, но эффективно. Старухи невидимы. Как и ты, Дарман, мы идем туда, где другие пройти не могут, и делаем то, что другим не по плечу. Торговая федерация полностью контролирует сеть связи, которая на практике состоит из единственного ретранслятора и наземной станции связи в Теклете. Но хотя моя раса не умеет передавать подробные сообщения через межзвездные расстояния, обмениваться обобщенными идеями и представлениями мы можем. Мы с супругом — это ваш комлинк. Не идеально, но все же лучше, чем полное молчание.

Гурланинка издала журчащий звук, похожий на бульканье кипящей воды.

— Я два дня с ног сбивалась, добывая информацию, и не только для этого молодого человека, но и для тебя. Гез Хокан теперь командует местными войсками, какими бы они ни были, и он не дурак: он понял, что солдаты Республики явились за игрушками Утан. Дарман, он разыскивает твоих товарищей.

— Мы отлично умеем избегать обнаружения.

— Да, но они оставляют за собой трупы и детали. Он признает, что не знает вашей численности, и его это тревожит.

— Так вы осведомлены о его заботах? — спросила Этейн. Она больше не доверяла никому. Она все еще не знала, кто предал мастера Фулье, и до выявления виновных намеревалась держать ухо востро. Хотя учитель и не сказал ей о клонах, он, должно быть, знал, раз проведал о занятиях Утан. Но ей эту информацию не доверил. Несмотря на все добрые слова, в конечном итоге учитель тем самым лишь подтверждал — даже из могилы, — что она не готова быть рыцарем-джедаем.

— Я знаю о заботах Хокана, потому что могу быть не только отличной бабкой, но и очень убедительным стариком, — сказала Джинарт. Что она имела в виду, осталось непонятным. — Я разыщу товарищей Дармана и попытаюсь направить их в более безопасное место. У них нет достоверных… разведданных, как вы это называете, у них ограниченное количество боеприпасов, а эффекта неожиданности больше нет. Хокан знает, что вам нужно, и у него достаточно дроидов и оружия, чтобы вас остановить. Поэтому без альтернативного плана или стороннего вмешательства ваша миссия практически невыполнима.

Дарман окинул ее внимательным взглядом. Новости, которые сообщила Джинарт, ничуть не поколебали его осязаемой уверенности: на лице не дрогнул ни один мускул.

— Могло быть и хуже. Мне, вообще-то, нравится, как это звучит — «единственный ретранслятор».

— Позволю себе добавить, что местные сдадут вас ради возможности ужраться до мерлячьего визга.

Дарман повернулся к Этейн. Девушка поерзала.

— Какие будут идеи, боец? — спросила она.

— Ожидаю вашего приказа, коммандер.

Это стало последней каплей. Недели страха, голода и усталости после долгих лет сомнений и разочарований — и в конце концов ее хрупкий мирок рухнул. Этейн сделала все, что могла, и больше никаких сил у нее не осталось.

— Хватит! Перестань называть меня коммандером. — Девушка чувствовала, как ногти впиваются в ладони. — Никакой я тебе не коммандер. Я без понятия, что делать дальше. Ты сам по себе, Дарман. Солдат здесь ты, а не я. Ты и придумывай план.

Джинарт ничего не сказала. Этейн чувствовала, как пылает ее лицо. Столько лет учиться искусству самоконтроля и самосозерцания — и все насмарку.

Дарман же изменился прямо на глазах. Он не преобразился в физическом смысле, как гурланинка, но перемена была такой же пугающей, потому что детская аура, которую Этейн улавливала столь четко, испарилась. Ее место заняло спокойное смирение и что-то еще — чувство одиночества, что ли. Этейн не могла четко опознать эту эмоцию.