Момент перелома - Александр Михайловский Страница 32

– К числу этих новых проблем относится грядущее рождение больного Цесаревича? – переспросил Александр Михайлович. – Или это что-то еще вроде вступления в Антанту?

Я устало кивнул.

– Вы совершенно правы, все новые проблемы будут связаны с болезнью Цесаревича. А что касается вступления в Антанту, то в этом варианте, в случае выигрыша Русско-японской войны, я думаю, что Российской Империи нет никакого смысла гнуться под империю Британскую. И вообще, господину Ламсдорфу стоит выкатить Франции хорошенькую ноту по итогам их сговора с туманным Альбионом. Франция за нашей спиной договорилась с Британией, нашим геополитическим противником. Мол, теперь мы умываем руки, а с бошами разбирайтесь сами. Я думаю, Париж мгновенно протрезвеет, как пьяница, упавший в холодную грязную лужу.

Александр Михайлович что-то черкнул у себя в блокноте.

– Совершенно с вами согласен, Павел Павлович; весь мой опыт, и все, что я нашел по этому вопросу в литературе из вашего времени, говорит о том же – выиграв эту войну, мы полностью развяжем себе руки во внешней политике. Так что вопрос Антанты Государь может просто игнорировать за маловажностью. Но есть другой вопрос, который так просто игнорировать не получится – это болезнь Наследника Престола. В связи с этим несколько вопросов… Во-первых – имелся ли в вашем времени медицинский путь решения этой проблемы?

Я ответил:

– Нет, в нашем времени болезнь тоже оставалась неизлечимой. Больному могли продлить жизнь, но это была совсем не та жизнь, какую должен вести Император Всероссийский. Подробнее на эту тему на островах Эллиота поговорите с профессором Шкловским; пусть он по специальности военный медик, но все равно об этом вопросе знает значительно больше меня.

– Хорошо, – Александр Михайлович опять что-то записал. – Тогда другой вопрос. Насколько будет полезно признание будущего Цесаревича неспособным занять трон?

– Только в том случае, если заранее будет определена альтернативная фигура, про которую буден железно известно, что она не откажется в последний момент. Как в нашей истории поступил присутствующий здесь младший брат правящего императора. – Михаил покраснел. – Как только новый наследник будет определен, можно будет признавать старого неспособным занять трон. Не раньше.

Александр Михайлович сделал еще одну запись и захлопнул блокнот.

– Как только появится такая возможность, я доложу ваши соображения Государю. Теперь же, что называется, в частном порядке, позвольте узнать ваше мнение по поводу самого Государя Всероссийского?

– Николай Александрович имеет много благих намерений, но очень подвержен влиянию разных заинтересованных лиц, которых при Дворе больше, чем мышей в амбаре. Поэтому-то все начинания так и остались реализованными не до конца, или вообще нереализованными, и это же привело его вместе с семьей в Ипатьевский повал. Если такой же образ действий повторится и в этот раз, то у нас немного шансов спасти Империю от коллапса.

– Вы считаете, что… – Александр Михайлович снова потянулся к своему блокноту.

– Только добровольно, с переходом на другую общественно значимую работу, – я обвел взглядом всех присутствующих, – тем более что никто не мог назвать императора Николая Второго глупым – нет, всего лишь слишком зависимым от мнения окружающих. Хотя шок от поступившей от нас информации сможет на какое-то время привести Государя в тонус, так что у нас будет на решение этого вопроса до нескольких лет.

– И какую же работу вы считаете сопоставимой с «работой» Государем? – поинтересовался Михаил.

– В нашей истории поднимался вопрос о восстановлении Патриаршества, и первым возрожденным патриархом должен был стать бывший Государь Всероссийский. Как я понимаю, тогда воспротивилась Александра Федоровна.

– Хорошо, с политическими вопросами понятно. Последний из них, конечно, самый тяжелый, но составляемые нами проскрипционные списки февралистов и прочих изменников сильно уменьшат число советников, а сейчас…– Александр Михайлович посмотрел на Карпенко, – пусть Сергей Сергеевич доложит свои соображения по победоносному завершению этой кампании на море. Я, конечно, еще буду беседовать и с Макаровым, и с Алексеевым, но сейчас мне интересно ваше мнение.

Карпенко встал.

– Павел Павлович, если вас не затруднит, будьте любезны, дайте на экран оперативную карту Тихоокеанского театра военных действий. – Дождавшись пока я выполню его просьбу, он подошел к плазме. – Спасибо, Павел Павлович. Итак, перед вами расстановка японских военно-морских сил примерно двухнедельной давности. Того с первой эскадрой на островах Эллиота, Камимура со второй эскадрой в Сасабо и Катаока с третьей эскадрой на Цусимских островах. С тех пор все радикально поменялось. Проходя мимо Японии в начале марта, мы не только провели рейд по торговым коммуникациям, но и уменьшили японский флот на три единицы. Вспомогательный крейсер «Джапан-мару», канонерскую лодку «Осима» и бронепалубный крейсер «Сума». На последнем мы отработали технологию подавления японских бронепалубных крейсеров второго ранга при помощи нашей артиллерии, которую потом применили в бою у Порт-Артура.

Александр Михайлович хмыкнул:

– Побоище…

– Что-что? – не понял Карпенко.

– У Порт-Артура вы устроили настоящее побоище, избиение младенцев, а никакой не бой. Ведь бедный Того даже не смог ни разу по вам выстрелить… – пояснил Великий Князь, и после короткой паузы пробормотал: – Хотя тот, кто все это устроил, может, так все это и задумывал…

– Как говорят наши друзья-индусы – карма, – пояснил я. – Будем считать, что им рикошетом отскочили события двадцать шестого января, и вообще всего, того что случилось в мире за сто лет в результате их необдуманной авантюры.

– Может быть, может быть, – Александр Михайлович побарабанил пальцами по столу. – Продолжайте, Сергей Сергеевич.

– После событий четырнадцатого марта японский флот потерял первую боевую эскадру и полностью утратил контроль за северной частью Желтого моря. – Карпенко прокашлялся. – Противник потерял шесть эскадренных броненосцев, два броненосных и четыре бронепалубных крейсера, восемь истребителей и восемь миноносцев. Предпринятый в период с восемнадцатого по двадцать седьмое марта рейд корабельной группы в составе крейсера первого ранга «Аскольд», крейсера второго ранга «Новик» и БПК «Адмирал Трибуц» и под общим командованиям капитана первого ранга Рейценштейна фактически обезглавил японскую третью боевую эскадру. Девятнадцатого марта в результате ночного боя на контркурсах артиллерийским огнем с Аскольда был потоплен броненосец «Чин-Иен»…

– Постойте, постойте… – пробормотал Карл Иванович и вопросительно посмотрел на Александра Михайловича.

Великий Князь кивнул и господин Лендстрем продолжил:

– Вы сказали – броненосец был уничтожен огнем крейсера… как «Аскольд» мог потопить пусть и старый, но все-таки броненосец?

– Действительно, Сергей Сергеевич, как? – заинтересовался Александр Михайлович. – Я-то, грешным делом, подумал, что это вы не утерпели и пустили по нему свою чудо-мину…