Наследие Артанов - Вячеслав Вигриян Страница 32

– Бомбоубежища в городе есть?

– Есть, но ими давно не пользовались. Не знаю даже, функционируют ли там системы подачи или регенерации воздуха.

– Семья, родственники?

– Никого. Иначе я не сидела бы сейчас рядом с вами. Уверена, вы и сами в состоянии вести машину.

Здесь она конечно была неправа, ибо автомобиль, с виду казалось бы вполне земной, на самом деле имел достаточно запутанную систему управления. Был руль, была педаль газа в полу. И все – на этом совпадения заканчивались. За что отвечают многочисленные шкалы, россыпи разнокалиберных кнопок на панели управления, где, в конце-концов, находится тормоз – все это, лично для меня, было тайной за семью печатями.

– Давай так: довезешь меня к месту встречи – а там сама смотри. Хочешь – возьму с собой на корабль, но лично я не уверен, что на нем тебе будет безопаснее, чем здесь. При взлете с планеты нас наверняка засекут радарами. Не факт, что получится уйти безнаказанно. Я бы на твоем месте выехал за пределы города и либо остановился в небольшом населенном пункте, который бомбить скорее всего не будут вследствие нецелесообразности, либо вообще скрылся в лесу до поры до времени, пока ситуация не стабилизируется.

– Хорошо, я подумаю, – прикусив губу, она примолкла и теперь внимательно следила за дорогой, боясь пропустить нужный поворот. Черты ее лица, и до этого лишенные природной женственной мягкости линий, стали еще более угловатыми, каменными.

Искомый поворот нашелся достаточно быстро, и теперь мы в одиночестве ехали по узкой трассе, виляющей между невысоких, поросших кустами холмов. С каждой минутой звуки бомбардировки становились все тише. Я оказался прав: бомбили действительно именно город, а точнее – определенные его участки, нанося точечные удары по объектам военного назначения. Так, по крайней мере, пояснила мне Антонина Семеновна. Объяснила она также и причину, по которой большая часть ракет, направленных на эти самые объекты, попадала не туда куда следует, а угождала в жилые кварталы, нанося воистину непоправимые разрушения и унося с собой тысячи тысяч жизней ни в чем не повинных мирных жителей. Причина была проста и крылась прежде всего в технической составляющей. Что по сути своей представляет боеголовка ракеты? Правильно: боеголовка конструктивно состоит из корпуса, заряда, взрывателя с механизмом подрыва, а также устройства наведения. Устройство наведения – миникомпьютер, защищенный от внешнего воздействия специальной оболочкой, препятствующей проникновению вредоносных излучений, могущих расплавить или как-то иначе повредить его электронную «начинку». С этой стороны повредить его никак нельзя, но… как и обычный компьютер, его можно попросту «хакнуть». Точнее даже не «хакнуть», ведь подобрать коды доступа за время полета ракеты невозможно по техническим причинам, а заставить «зависнуть», передавая на его приемное устройство излишне большие массивы информации. Именно такой тактикой и пользовались обороняющиеся, решившись, во чтобы то ни стало, на максимально длительный срок сохранить обороноспособность планеты, невзирая ни на какие человеческие жертвы. То, что ракеты, потерявшие управление, взрывались где попало, волновало их мало или не волновало вовсе.

Так кто же то чудовище, отдавшее такой циничный приказ своим подчиненным? Мне кажется, что теперь я знал кто это. Фаркон, несомненно это был он, другому просто некому. Ну а нападающим, судя по тому что Махаму я видел в последний раз в обществе Эльвианоры, был не кто иной как ее отец, Карам Берусперион. Такая вот вырисовывалась невеселая картинка. Первый, ради того, чтобы вернуть себе власть, запускает ракеты, второй – делает их неуправляемыми. Обоим плевать, что ради удовлетворения их амбиций гибнут живые люди. Вот черт! Это же в какое дерьмо я вляпался? Получается: не сверши я тогда своего сомнительного подвига, спасая отца Эльви от неминуемой гибели – и ничего этого бы не произошло? Сейчас мне очень хотелось, чтобы Антонина Семеновна опровергла мои последние выводы, но та, ограничившись короткой лекцией о боеголовках, вдруг внезапно притихла, своим демонстративным молчанием лишь подтверждая мою догадку.

– Мне кажется, что мы уже подъезжаем. Видите ту полоску леса? По-моему, это та самая лесополоса, о которой говорил пилот гелиостропа.

Действительно, метрах в шестистах впереди дорога прихотливо изгибалась, обходя узкую полоску зеленых насаждений из молодняка каких-то незнакомых деревьев, имеющих отдаленное сходство с нашими дубами.

– Вижу, – буркнул я женщине, ведущей наш автомобиль, и, услыхав слабый стон, раздавшийся внезапно с заднего сиденья, резко обернулся к Махаме. Зрелище меня невероятно обрадовало: моя спасительница уже не лежала без сознания. Более того: ее глаза вполне осмысленно смотрели сейчас на меня. Она даже попыталась улыбнуться, если, конечно, этот оскал можно было считать за улыбку.

– Ну что, как себя чувствуешь?

– Махаме хорошо, не больно. Где мы?

– В машине. Лежи-лежи, не двигайся, – видя, что она пытается приподнять голову для того, чтобы выглянуть в окно, я всерьез забеспокоился. Кто знает, какова степень повреждения ее внутренних органов? Человек бы наверняка уже скончался от полученных ран. – Еще пара-тройка минут и мы подъедем к кораблю, который заберет нас с планеты. Потерпи еще немного, ладно?

– Хорошо, – самка прака обессилено прикрыла глаза и затихла. Я же, воодушевленный тем, что она все еще жива, с удвоенным рвением принялся пялиться по сторонам, надеясь узреть корабль первым. А вот и он, кстати. Стоило нам лишь объехать узкую полоску деревьев, как в поле зрения сразу же оказалось обещанное поле, а на нем, порыкивая дюзами стартовых двигателей, действительно стоял объект, отдаленно смахивающий на броневик времен второй мировой. Тупорылый скошенный нос, крошечные блюдца иллюминаторов по три с каждой стороны, колеса самые, что ни на есть, обыкновенные, но выполнены из какого-то серебристого материала, явно не резины. Впрочем, рассматривать его более внимательно у меня не было ни желания, ни времени. Женщина, имени которой я так и не удосужился спросить, повела автомобиль прямиком через поле, невзирая на многочисленные неровности и ухабы. Повела на полной скорости, желая как можно быстрее избавиться и от своих непрошенных пассажиров, и от новых проблем, которые эти самые неугомонные пассажиры могли ей доставить в дальнейшем.

Пилот, заранее предупрежденный о тяжелом состоянии Махамы, первым подбежал к распахнутой двери и помог вытащить тело на загодя подготовленную им медицинскую тележку.

– Удачи! И простите, пожалуйста, за вашу подругу, я действительно не хотела. – Женщина напоследок протянула руку, и я ее крепко пожал. Жест этот вновь напомнил мне о Земле, и к горлу подкатил тугой ком. Черт, ну кто бы мог подумать, что я буду скучать об этом комке перезрелой слизи, на котором у меня ничего кроме неразрешимых проблем в общем-то и не было? А хотя, как знать? Быть может матушка-Земля то и не виновата, а корень всех зол заключается именно во мне, ее непутевом гражданине? Проблемы-то рядом, никуда не делись – вот они, родимые, все со мной. И, похоже, стало их даже гораздо больше, чем раньше. Размножаются они, размножаются в геометрической прогрессии.