Хранитель Времени - Александр Потапов Страница 32

– Ну что, присядем на дорожку... Сегодня очень важный день, – говорю без пафоса, не вкладывая в понятие никаких подводных камней. – Поэтому прошу всех соблюсти старый русский обычай.

Команда давно одета и готова к старту. Неподалёку тихое рычание моторов – идёт прогрев техники.

План путешествия прост – сначала на старую зону за трупами, а потом бросок к перевалу. Впрочем, как всегда случается – гладко было на бумаге, но забыли про овраги. Теперь перед нами нет охотников, что пробивали нам тропу в глубоких снегах; и если до зоны дорогу ещё можно считать проходимой, то дальше будет трудно. Не стоит сбрасывать со счетов и сложный гористый рельеф, малопроходимый для снегоходов. Поэтому настраиваемся на битву.

Погода радует: лёгкий морозец, около двадцати градусов, солнце и полный штиль. Потапов-старший впереди, за ним молодёжь, и замыкаю автопоезд я с пленным. До зоны он поедет в санях, а потом будет показывать дорогу. И, если Рожин не соврал, то, найдя его старый след, мы сэкономим много времени и сил.

Путь до лагерных развалин знаком и приключений в пути не происходит, что несказанно радует. Не останавливаясь, едем на раскопанное кладбище, чтобы забрать покойников в последний, им совершенно не нужный маршрут. Снег во-круг ящиков с трупами испещрён следами животных, но до тел зверьё добраться не успело. Я с облегчением вздыхаю: и так взяли на души страшенный грех – потревожили мертвецов. Без малого час уходит на погрузку и крепёж груза. Втроём укладываем на сани громоздкие ящики, а Потапов тем временем, наслушавшись невольного попутчика, ищет следы его прошлой поездки.

Погрузив тела, покидаем скорбное место и, тщательно вымыв снегом руки, греемся кофейком из термоса. Время идёт, а Потапова всё нет. Начинаю с сомнением поглядывать на увечного: что варится в его котелке, не знает никто. Да и зачем? Барабан нагана полон, и, если что не так, пусть дальше чудит на том свете. Порываюсь связаться с разведчиком по рации, но не делаю этого: отвлекать Михалыча ни к чему. Найдёт след – сам позвонит.

Не зная времени поиска, решаю использовать такую возможность для обеда. Отправляю мальчишек за дровами – костёр не помешает. Они в мгновение ока отцепили сани и наперегонки рванули к почерневшим останкам зоны. Вскоре с той стороны слышатся треск и стук топора. Значит, через несколько минут будет весело играть на полешках пламя, а лишняя порция тепла сейчас только на пользу.

Проходит часа полтора; мы уже совсем расслабились, плотно подкрепившись гречневой кашей, разогретой на костре. Она так сумасшедше пахла, пока набирала тепло, что умяли здоровенный котелок за раз. Именно в этот момент зазвучал зуммер радиостанции.

– Аллё, бездельники, как дела? Чуть весь бензин не сжёг, но дорогу нашёл; не поверите, она совсем рядом. На открытых местах след практически незаметен. А стоило дураку только в лес углубиться и вот, пожалуйста, – она! Приём... – отчётливо грохочет Потапов.

– Рады за тебя, Михалыч! Давай обратно. Горячий кофе тебя уже ждёт.

– Батя! – кричит Саша-младший, – и рюмка коньячку греется!

– Сейчас пробую напрямую проехать. Если я правильно рассчитал, то ждите минут через двадцать. Всё, до связи! – и добавляет: – Вот, Сергей Викторович, дожил-таки я. Ребёнок заботиться об отце начинает.

– Саша, не тешь себя иллюзиями, это только потому, что огненной воды много, её и не жалко; будь уверен, из последней бутылки вам не перепадёт ни капли.

– Злой ты, Сергей Викторович, злой! – Михалыч, посмеиваясь, умолкает.

Ждём возвращения недолго. Звук снегохода слышен уже через пять минут, а ещё через десять появляется далёкий силуэт нашего следопыта.

– Коньяк, кофе! Шесть секунд на сборы! – с ходу, едва соскочив с сиденья, раскомандовался Потапов. – Надо ехать. И так потеряна куча времени.

– Мы готовы к старту, господин генерал! Только вас и ждали, – отвечаю и картинным жестом протягиваю барину фляжку.

– Спасибо, господин Морозков, но я вполне серьёзно. Не просто надо ехать, пора ехать.

– А никто и не спорит. Вон, видишь, пацанва снегоходы прогревает. Пей – и в путь.

Выпив спиртного и быстро, почти глотком, осушив стаканчик горячего кофе, Саша занимает место в авангарде отряда, и мы трогаемся.

Остаток дня запомнился только частыми остановками для того, чтобы в очередной раз отыскать потерянный след. Этим, несмотря на мои уговоры о помощи, занимался Саша. К вечеру, совсем измотавшись и найдя в очередной раз занесённую дорогу, Михалыч даёт команду на ночлег.

– Всё! Отверховодил, завтра генералом будешь ты. Я специально хотел сегодня самое сложное проскочить. Теперь я отдыхаю, а ты уж, друг ситный, устраивай ночлег и настраивайся на завтрашнюю пахоту. После тебя у руля экспедиции будут сыновья, а вот на третий день мы, оба отдохнувшие, будем готовить спектакль на перевале.

– Ладно, стратег хренов. Выбору не оставляешь, будь по-твоему. Отдыхайте, ваше благородие! – гаркаю я, едва увернувшись от брошенного снежка. – Пацаны, ночёвка! Живо костёр разводить!

Через час, сидя у огня, за плотным ужином вновь обсуждаем предстоящее дело. Вроде всю тему на сто раз обговорили, но нарастающее напряжение не позволяло больше ни о чём думать. В конце концов пустая говорильня надоедает, и мы переключаемся на нашего пленника. Не знаю, что им движет, но он понемногу начинает рассказывать о себе. Наверное, увидев наше упорство и стремление к непонятной ему вначале цели, Пётр и в самом деле решает сыграть в нашей команде.

История его жизни немногим отличалась от других. Рождённые в СССР и вступившие во взрослую жизнь на волне перестройки, молодые ребята имели не очень большой выбор: либо беспросветная работа с многомесячным ожиданием зарплаты, либо криминал с его красивой, но очень короткой жизнью. Рожину ещё крупно повезло: он уцелел в разборках, но от тюрьмы уйти не сумел.