Спящий - Павел Корнев Страница 32

Отложив газету на столик, я обеими руками ухватил кружку с бульоном и мелкими осторожными глотками принялся глотать горячую ароматную жидкость.

Хорошо…

Мне и в самом деле стало хорошо, но к тостам я все же не притронулся, опасаясь перегрузить отвыкший от твердой пищи желудок.

Насытившись, я вновь взялся за газету. Новости особого оптимизма не внушали. Мир попросту катился в тартарары. Рабочие продолжали бессрочную стачку, для освобождения захваченных ими заводов в город ввели армейские части. Социалисты подорвали очередной полицейский броневик, а вот попытка анархистов заложить бомбу в здание Высокого императорского суда закончилась перестрелкой и арестом злоумышленников. Ее высочество кронпринцесса Анна без малого месяц пребывала в коме, и за это время назначенный регентом герцог Логрин так и не сумел сформировать новое правительство. Его влияние в императорском совете таяло с каждым днем и, судя по всему, в стране назревал сильнейший за последние полвека политический кризис.

Криминальную хронику я даже не стал читать. Просто решил поберечь нервы. И без того возникло желание выбраться из ванны и первым же паромом уплыть на континент. Впрочем, если империи придет конец, безопасных мест на планете просто не останется. Не стоит питать на это пустых надежд.

Принцесса… Я провел пальцем по шраму с левой стороны груди, аккуратному и ровному, а не извилистому грубому рубцу, и задумался, желаю ли смерти своей венценосной кузине. Ее жизнь и смерть была в моих руках.

Я представил, как сжимаю в руке сердце – свое собственное сердце! – и вдруг уловил упругость мышцы и легкое-легкое биение, будто пульсацию в загноившемся пальце.

От удивления я встрепенулся и с нескрываемым изумлением уставился на распаренную ладонь.

Действительно удалось почувствовать биение чужого теперь уже сердца или только почудилось? И вернут ли остатки моего выжженного электротерапией таланта к жизни принцессу Анну? Суккубу этой малости хватило, хватит ли наследнице престола?

Вновь скользнуло по затылку дуновение сквозняка, я встревоженно обернулся, но при виде проскользнувшей в дверь Лилианы расслабился и по шею погрузился в мыльную воду.

Подруга с лукавой улыбкой завела руки за голову, а когда опустила их, платье свободно упало к ее ногам. Из одежды на Лили осталась лишь бархатная лента на шее, и у меня все так и обмерло внутри. Во рту моментально пересохло, сердце лихорадочно забилось, а в ушах зашумело, словно от приближающегося беспамятства.

Нисколько не стесняясь ни выставленной напоказ высокой груди, ни треугольника черных курчавых волос внизу живота, Лилиана шагнула из платья и томным голосом поинтересовалась:

– Потрешь мне спинку?

Я лишь кивнул, не в силах отвести взгляда от обнаженной девичьей фигуры.

И тут к нам постучали.

Ойкнув от неожиданности, Лилиана схватила с пола скомканное платье и прижала к себе, скрывая наготу, но заглянувшая в дверь Елизавета-Мария не обратила на застигнутую в столь пикантной ситуации подругу никакого внимания.

– Лео, к тебе пришли, – сообщила она и многозначительно добавила: – Это срочно.

Я резко махнул рукой, призывая ее закрыть дверь. После едва уловимой заминки суккуб так и поступила, а пунцовая от смущения Лилиана принялась судорожно натягивать на себя платье.

– Лео, кто это? – спросила она.

Я выбрался из ванны и взял халат, нисколько не сомневаясь, что это Рамон привез моего поверенного, дабы поскорее оформить перевод обещанного ему вознаграждения. Но Лили говорить об этом не стал и лишь пожал плечами:

– Понятия не имею.

– Так иди и узнай! – поторопила меня Лили, застегивая платье. – Постой! Вот же тапочки!

Я просунул ноги в домашние тапочки, попутно спрятал в просторный карман мягкого бумазейного халата револьвер. Потом распахнул дверь и, придержав Лилиану на выходе из ванной комнаты, поцеловал ее в шею.

– Я тебя люблю.

– Буду у Мари, – хихикнула она и зашагала по коридору.

Не стал медлить и я. Мне хотелось поскорее закончить с формальностями и вернуться в теплую ванну. Или завалиться в постель.

С этим я еще не определился.

3

Шаркая слишком большими тапочками по ковровой дорожке с упругим ворсом, я подошел к лестнице и уже начал спускаться на первый этаж, когда навстречу ринулся потерявший терпение посетитель. Представительного вида господин в темном плаще и коричневой шляпе остановился на полпути и вскинул голову.

Он посмотрел на меня, я – на него; узнали мы друг друга одновременно.

К чести своей, даже невзирая на неважное самочувствие, я среагировал первым. Просто выкинул вперед ногу и пинком в грудь спустил оппонента с лестницы.

Уильям Грейс, тот самый лейтенант лейб-гвардии ее величества, что сопровождал меня на операцию по извлечению сердца, всплеснул руками и кубарем скатился по ступенькам. При падении он сильно приложился головой о кадку с фикусом, но сознания не потерял и сразу перевалился на живот. Я дернул из кармана «Веблей – Фосбери», да только громоздкий револьвер, как на грех, зацепился курком за ткань, и, прежде чем удалось высвободить его, раздалась резкая команда:

– Стойте!

Приказ отдала невысокая женщина в темно-синей накидке и шляпке с густой вуалью, к ногам которой скатился Уильям Грейс. Возникшие за ее спиной два крепких парня в одинаковых черных дождевиках уже вскинули необычайно короткие карабины с перехваченными толстыми витками проводов стволами и коробчатыми магазинами, но окрик заставил замереть на месте их тоже.

Даже при столь паршивом раскладе я вполне мог выстрелить прямо через карман, но вместо этого послушно разжал стиснувшие рукоять револьвера пальцы и выставил перед собой раскрытые ладони. В таких делах никогда не угадаешь, кому достанется шальная пуля…

Лейтенант Грейс поднялся с пола и сунул руку под плащ.

– Довольно, Уильям! – одернула его незнакомка.

– Это же… – охнул лейтенант, но дамочка оборвала его резким взмахом руки.

– Не хочу ничего знать! – отрезала она и потребовала: – Эй вы там! Спускайтесь немедленно!

– Да послушайте меня! – возмутился Уильям Грейс, достал из кармана платок и зажал им разбитый при падении нос. – Я пытаюсь…

– Замолчите, лейтенант! – последовал холодный ответ. – Отчитываться за свое поведение вам предстоит не передо мной!

И лейтенант замолчал, а странная дамочка вновь обратила свое внимание на меня.

– Долго вас еще ждать? – раздраженно поинтересовалась она, обернулась к охранникам и отвела от меня сначала один карабин, а потом и другой. – Да уберите вы оружие, в самом деле! Ну сколько можно!

– Уберите, – подтвердил приказ Уильям Грейс, и парни послушно опустили карабины и даже укрыли их полами дождевиков.