Сомниум - Александра Воронкова Страница 32

Я передразнил ее. Эффект от моей гримасы отразился злыми искрами в ее глазах.

— Убери капсулу немедленно! — строго сказала она. — Иначе… — она ударила кулаком по прозрачной стенке.

— Иначе что? — продолжал кривляться я. — Ты заблокируешь меня?

— Эрон! — беспомощно повторяла она.

— Я уберу капсулу, если ты позволишь мне остаться в этой одежде.

— Джинсы нужно переодеть, — недовольно произнесла она.

«набрать высоту».

Схватившись за живот от смеха, я поплыл над городом…

* * *

Мы стояли на шумной площади перед зданием в виде огромного гамбургера. Из него на всю улицу раздавался мужской голос. И сейчас он медленно объявлял, делая паузы между словами: «Двести семьдесят пять… пользователей… выбрали… „Лучезарная креветка“… лучшим блюдом». Теперь здание-гамбургер превратилось в гигантскую розовую креветку, опирающуюся о землю своим последним сегментом. По воздуху развевались ее длинные антенны-усики. Площадь восторженно ахнула. Заиграла веселая музыка. Все это означало, что за последнюю тысячу заказанных ланчей посетителям мировой сети бистро «Веселые челюсти» больше всего пришлось по вкусу лучезарное ракообразное.

Рядом находились игровой и музыкальный развлекательные центры, нирвана-бар и балетный киоск.

— Пойдем внутрь, — предложил я, взглядом приглашая в бистро.

— Постой, я еще не во всех голосованиях поучаствовала! — воскликнула Малин.

Мы стояли на одном и том же месте довольно долго, и я, замерзая, начал переминаться с ноги на ногу. Нас облепили другие пользователи, которые шумно галдели, «тыкаясь» мне в плечи своими экранами. Одни пытались угадать, какое блюдо станет следующим лицом бистро, другие — следующую песню, третьи — кого Система выбрала самым модным пользователем на площади. За каждый правильный ответ полагалась новая спираль к коллекции.

«Сто сорок восемь… пользователей… выбрали… „Улитка в морской глазури“… лучшим блюдом».

Позволив Малин насладиться образом многометровой улитки в голубой ракушке, я настойчиво пригласил ее направиться внутрь.

Наконец мы уселись за длинным глянцевым столом бистро, который полукругом обнимал огромное кофейное зерно в центре зала. Нарядные пользователи сидели в ряд по обе стороны перед своими эйрскринами. Напротив меня рябил экран Малин.

В последнее время она изменилась. Все чаще была задумчива и почти не спорила со мной. Я ломал голову над причиной этой метаморфозы.

— Убери, пожалуйста, эту заслонку от лица! Ты же знаешь, мне не нравится общаться с тобой в Системе, — напомнил я как можно строже.

Она на секунду замялась, будто внимательно кого-то слушала, а затем с вежливой улыбкой выключила свой эйрскрин. Передо мной возникли блестящие голубые глаза с ярко очерченными над ними сиреневыми бровями.

— Ты тут бывал?

— Нет.

— Тогда я покажу, как сделать заказ. Какие ингредиенты выберешь на ужин? — спросила она, и я заметил, как цвет ее губ из ярко-вишневых перешел в бледно-розовый.

— Мне все равно. Что-нибудь простое.

— Тогда-а-а… — она растянула слово, визуализировав экран на столе. На глянцевой поверхности начал составляться алфавитный указатель. Буквы быстро выстраивались в столбики. Когда они остановились, Малин начала водить по строчкам указательным пальцем. На ее длинном ногте я увидел подвижный космос. Там была и планета Земля — вид сверху, и звезды, и даже комета, которая кружила на их фоне, оставаясь в пределах границ, отведенных ногтем.

— Что-нибудь простое… — задумчиво произнесла она. — Хочешь бекон… салат и яйца?

— Хорошо.

«отправить в мультиварку»

На столе тут же появилось меню в картинках из двухсот сорока семи способов приготовления и сервировки этих ингредиентов.

— А теперь выбирай, — игриво предложила Малин.

Я ткнул пальцем в первый попавшийся рисунок — «Лунная яичница», и на его месте тут же брызнул салют. Умный стол сообщил, что в данный момент сто пять пользователей выбрали точно такое же блюдо.

«Поделиться своим ужином с другими пользователями» — появилась надпись. «Не хочу я ни с кем делиться», — подумал я. Малин нажала за меня и несколькими изящными движениями пальцев выбрала себе утку, груши, кунжут и батат. Вскоре еда появилась перед нами, и я нетерпеливо вонзил вилку в дрожащую яичницу.

— Подожди! — с ужасом воскликнула Малин, схватив меня за руку.

Я замер, вопросительно посмотрев на нее.

— Ты забыл запечатлеть красоту этого блюда! — в ее глазах читалось недоумение. — Посмотри, как красиво этот окрашенный в голубой салат окружает глазунью. Ее сердцевина — будто полная луна, белок посыпан беконной крошкой. Бекон, кстати, очень удачно оттеняет недостаток пропорций — ведь желтая часть меньше, чем белая.

— Извини.

— Сначала сохрани фотографию в дневнике питания, а потом уже приступай к нарушению целостности этой структуры, — объяснила она, с досадой тряхнув головой.

Теперь у меня пропал аппетит, но я нехотя принялся за еду.

— Комплимент от Мульти-Кухни Меркьюри — «Кофейный ручей», — раздался голос на все бистро.

В середине стола ручейком побежала серебристая жидкость, которая источала чарующий кофейный аромат. Перед каждым пользователем роботы-рабочие поставили по широкой кружке с изображением кота. Малин взяла в руку свою и зачерпнула из ручья, я последовал ее примеру.

— Тебе понравилась еда? — спросила она, блеснув на меня веселым взглядом, когда мы закончили ужин.

— Неплохо, — ответил я, чтобы не затевать пустой спор. Мне совершенно не нравилась синтетическая еда.

Как жаль, что нельзя было выключить звук и просто смотреть. Малин вызывала взрыв противоречивых эмоций и чувств. В ее глазах скрывалась Вселенная, но с языка слетала лишь несусветная чушь. Мне это причиняло невыразимые мучения. Так и хотелось схватить ее за плечи, потрясти и сказать: «Малин, очнись, прошу тебя, очнись…».

— Мой домовой говорит, что нет ничего важнее, чем правильное питание, — это поможет сохранить красоту и молодость. Он всегда заботится обо мне, — впервые за последние десять минут я прислушался к тому, о чем щебетала Малин.

Я улыбнулся.

— Хочешь, я буду о тебе заботиться?

— Как? — удивилась она. — Ты поселишься в моей квартире, будешь будить меня каждое утро, готовить завтрак и убирать?

— Нет, ну, для этого есть твой домовой.

— Так что же ты будешь делать?

— Я и сам не знаю, — признался я. — Мне хочется тебя оберегать… Но дело в том, что тебе ничто не угрожает.

— Я не понимаю.

— Не обращай внимания, — ответил я, бросив сто первый взгляд на декольте Малин. Маленькая грудь двумя сцепившимися ракушками устриц выделялась на тонком материале ее платья.