Мародерские хроники - Олег Кожевников Страница 32

— Слушай, а ты не боишься, что топливо, все–таки, загорится и получится большой бумм…, — спросил я?

— Какой, нафиг, бумм…! Это же соляра, а не бензин, да и температура сейчас -22 градуса. Кстати, вспомни прошлый корабль, все обошлось без всяких внутренних взрывов и даже без пожара. К тому же, сейчас у нас положение с топливом совершенно не критичное и, по большому счету, хрен с ней, с этой соляркой, главное сейчас — не упустить время.

Выслушав это, я хмыкнул, потом хлопнул рукой его по плечу и сказал:

— Ладно, дерзайте, мужики! Вам как старым воякам, вся эта бодяга с толом и гранатометом более знакома и близка. Ну а мы с Сергеем тогда поедем на хазу, будем ждать вас с победой.

— Да, и пускай Малой не забудет про копченую севрюгу, — крикнул нам вслед Флюр, когда мы уже подошли к ГАЗону.

Приехав в лагерь, мы, ничего не убирая с саней, сразу же направились в наш кунг. Там все преспокойненько дрыхли, я тоже, умывшись, забрался на свое спальное место. Сергей же, чертыхаясь, отправился готовить копченую рыбу, бубня себе под нос:

— Ну ладно, чертов Хан, так уж и быть, сделаю я тебе рыбки, только ты топливо добудь и сам не пострадай. Я глядел на него, и мне вспомнился трогательный момент старого Советского фильма "Чапаев" — это момент, когда взяли в плен адъютанта белого генерала. С этими воспоминаниями я и уснул.

Вывел меня из сонных грез не столько шум от громких разговоров и звона столовых приборов, сколько разнесшийся по всему помещению божественный запах свежекопченой рыбы. Увидев, что вся наша бравая команда бесцеремонным образом сидит за столом, без меня, и каждый из них накладывает себе в тарелку огромные куски рыбы, я соскочил с кровати и громко воскликнул:

— Вы что, лишенцы, совсем потеряли совесть? Забыли, кто тут главный? Без меня уселись поедать этот вкуснейший продукт? Всех, нафиг, разжалую!

— Батя, не боись, твоя доля не тронута, я ее припрятал, — успокоил меня Сергей, — да и в женщнам передал их порции.

— Тебя, наоборот, уважили, не стали прерывать твой сладкий сон, — поддержал его Саша, — к тому же, это так — легкая разминка перед настоящим праздничным банкетом.

Пока они говорили, я быстро оделся, уселся за стол и потом требовательно постучал вилкой по столешнице. Сергей, ничего не говоря, встал, достал из антресоли и передал мою порцию севрюги. Только после того, как полностью подчистил тарелку и взял чашку с чаем, я начал прислушиваться к ведущемуся разговору. Вдруг, до меня дошло, что если Саша и Флюр здесь, то операция по вскрытию теплохода завешена, и я, перебивая всех, спросил у нашего взрывника:

— Слушай, Хан, я, видать, все самое интересное проспал. Скажи–ка, как там обстоят дела с пробоем борта теплохода.

Флюр, прекратив втолковывать что–то Игорю, повернулся ко мне и ответил:

— Ха, да не в жизнь не поверю, что Батя может проспать самое интересное. Ты же раздачу севрюги не проспал. А что касается теплохода, то там все — тип–топ. Дырку в борту сделали с одного выстрела РПГ, потом, я двумя толовыми шашками расширил это отверстие и, кстати, этим же взрывом пробил дыру в топливном танке. Металл, наверное, из–за морозов, стал какой–то хрупкий. Я явно переборщил, установив там две котлеты с толом. Хотя, благодаря этим же морозам, ничто не загорелось, а солярка похожа на кисель.

— А что, там много топлива вылилось, — продолжал выспрашивать я?

— Да не волнуйся, сколько бы ни вылилось, нам заполнить заправщик — останется, — с усмешкой произнес Флюр, — вот сейчас я и даю Дохтору с Мастером ЦУ, как им действовать при откачке топлива.

— Какого черта, металл стал такой хрупкий, ведь он находился под снегом, и температура там должна быть гораздо выше, чем на поверхности, — удивился я, — вон у нашей техники, нет же проблем с корпусными деталями.

В разговор вступил Володя, он попытался ответить, на высказанное мной удивление:

— Верхняя часть борта теплохода, была практически свободна от снега, он как с горки, под воздействием собственного веса скатывался вниз. Металл оголялся, а так как теплопроводность его очень высокая, то воздействие низких температур, ощущалось даже и глубоко под снегом. У нас же в подснежных гаражах, контакта с внешней атмосферой не было, и как мы знаем, там температура, редко опускалась ниже — 40 градусов. По–видимому, также было и в откопанных нами ангарах военного склада.

— А почему же под воздействием таких температур, не рассыпался наш ветряк, — продолжал я допытываться?

— Ну, это, лично твое, Толя, везение или интуиция, установить вместо стойки корпусные детали от крана, — продолжал втолковывать мне Володя, — они были изготовлены из специальной стали, рассчитанной на большие колебания температур и ветровую нагрузку.

Я озадаченно почесал затылок, улыбнулся и предложил ему:

— Слушай, Вован, ты бы это моей Маше рассказал. А то я помню, как она грызла меня, что рядом с таким красивым домом установили это убожество. Мол, портит весь вид и не только нашего участка, но и всего поселка. Все пыталась на меня воздействовать, что уж если и пришла такая дурь в голову — то установи приличный, изготовленный на заводе ветряк.

— Ладно, когда–нибудь проведу с ней беседу, чтобы она холила и лелеяла такие твои мозговые заскоки, — пообещал Володя и продолжил:

— Если бы ты тогда ее послушал, то мы бы здесь не сидели, а лежали бы замороженными тушами под рассыпавшимся от таких морозов ветряком.

Пока мы разговаривали, Игорь, сопровождаемый неуемным Флюром, который решил лично, вместо Коли, контролировать процесс закачки топлива в цистерну, вышли из кунга. Максим пошел помогать женщинам в приготовлении праздничного ужина. Сергей опять завалился спать. Остальные на трех ноутбуках занялись изучением материалов, найденных нами в капитанской каюте. Например, мы с Сашей с большим интересом изучали материалы по трассе нашего предполагаемого движения; Володя с Колей что–то обсуждали, склоняясь над схемой перегонного устройства — этакого мини нефтеперерабатывающего завода; а заглянув на экран ноутбука, за которым сидел Валера, я увидел ожидаемую мной картинку — схему ветряка.

Этими делами мы занимались больше часа, пока Макс вместе с Галей не начали заносить уже готовые блюда для праздничного стола. После этого, все выключили компьютеры и начали с энтузиазмом им помогать. Через полчаса нарисовались и Флюр с Игорем, в кунге сразу же запахло соляркой, да так, что Галя заставила их снять телогрейки и вынести их на улицу на проветривание. Выйдя, они появились обратно минут через пять, после чего в воздухе начал ощущаться аромат знаменитого эликсира Дохтура. Галя этого запаха не знала, а Флюр с улыбкой до ушей, вешал ей лапшу на уши:

— Дорогая Галочка, то, что вы чувствуете своим чудным носиком — это наш с Дохтуром природный запах. Он особенно проявляется, когда на кожу попадает немного солярки, но до обретения полного букета, нужно еще немного померзнуть. Изничтожить его можно только, если хорошо покушать, и утрамбовать это несколькими каплями водочки, после чего — подремать минуточек шестьсот.