Алмазная пыль - Эльхан Аскеров Страница 32

– Открывай входные двери, живо.

– Ты чего задумал, военный? – растерянно спросил раненый браток.

– Увидишь, – жёстко усмехнулся Николай. – Открывай, пока я вас прямо тут не положил.

Стоявший ближе всего к двери отморозок быстро развернулся и, распахнув дверь, растерянно оглянулся на Николая.

– На колени, – прорычал он, вскидывая пистолет.

– Ты чего? – испуганно взвизгнул стоявший ближе всего отморозок, расширенными от ужаса глазами следя за напрягшимся на курке пальцем.

– На колени, – прошипел Николай, наводя пистолет ему в лоб.

Растерянно охнув, отморозки один за другим попадали на колени, закрывая головы руками. Отступив на шаг назад, Николай взял оружие двумя руками и, не раздумывая, всадил по пуле в голову каждому из бандитов. Стоявший у дверей, нелепо взмахнув руками, вывалился наружу.

Сунув пистолет в кобуру, Николай быстро обыскал тела и, переправив всё найденное в карман, быстро выбросил тела из вагона. Собрав все отстрелянные гильзы, он прошёл в другой конец вагона и, найдя в хозяйственном шкафу ведро, тряпку и швабру, принялся набирать воду из титана.

Залив тамбур водой, он быстро смыл кровь с пола, ловко орудуя шваброй. Ему пришлось трижды наполнить ведро, чтобы навести в тамбуре окончательный лоск. Разобравшись с кровью, он запер дверь и, вернув шанцевый инвентарь на место, выпустил проводницу из заточения.

Растерянно пройдя по коридору, она опустилась на откидное сиденье и, закрыв лицо руками, громко, навзрыд зарыдала. Не ожидавший от неё такой бурной реакции Николай подошёл к грузной, усталой женщине и, присев на корточки, тихо спросил:

– Ты чего? Испугалась, что ли?

– А ты как думаешь? Заперли в купе, пригрозили, что если рот открою, прирежут прямо там. Совсем обнаглели, сволочи.

– Не переживай. Они так больше не будут, – усмехнулся Николай, погладив её по плечу.

– Ты чего, их это?.. – растерянно спросила проводница.

– Чего это? В смысле убил? Нет, просто заставил из поезда на ходу спрыгнуть, – небрежно отмахнулся он.

– Так ведь стреляли, – пролепетала она, недоверчиво глядя на него.

– Пришлось припугнуть, чтобы сигали побыстрее. Не валандаться же с ними весь день, – открыто улыбнулся Николай своей самой доброй улыбкой.

Запершиеся в своих купе немногие пассажиры принялись осторожно выглядывать в коридор, испуганно рассматривая странную парочку. Убедившись, что в коридоре безопасно, пассажиры обступили проводницу и дружно принялись требовать от неё ответа, что это за безобразие и когда всё это кончится.

Сообразив, что эти вопли могут продолжаться бесконечно, Николай резко выпрямился и, обведя собравшихся злым взглядом, громко скомандовал:

– А ну заткнулись все! Вы что думаете, что ей от них не досталось? Ошибаетесь. Что одна женщина может против пяти отморозков сделать? А вы сами что сделали? По своим норам сидели? Вот и сидите там дальше и не мешайте человеку работать.

Не ожидавшие такой реакции от этого высокого человека мощного телосложения люди испуганно шарахнулись в стороны и очень быстро рассосались по своим купе. Одобрительно похлопав проводницу по плечу, Николай вернулся к себе.

Его всегда бесила глупость толпы, выплёскивающей своё недовольство на случайную жертву, ставшую крайней. Усталая, замученная жизнью и работой женщина вынуждена была выслушивать оскорбления в свой адрес только потому, что носила форму железнодорожника и была проводником в этом вагоне.

Вечером, выпив принесённой проводницей водки, Николай заперся в купе и, спокойно проспав всю ночь, был разбужен в шесть утра. Красавица Одесса встретила его ласковым солнцем и лёгким морским бризом.

* * *

Господин Верховский метался по своему роскошно обставленному кабинету, как лев в клетке. Словно в противоположность ему, его родной брат Николай сидел в кресле совершенно спокойно, с лёгким презрением рассматривая своего племянника.

Макс Верховский, ссутулившись в кресле, исподтишка поглядывал на отца и, то и дело прикасаясь пальцами к нашлёпке на носу, страдальчески морщился. Отёк от разбитого носа растёкся по всему лицу, украсив оба его глаза роскошными синяками.

– Ну и мажора ты вырастил, Саня, – с ухмылкой проворчал Николай. – Это же надо, баба так отделала.

– Помолчи, Коля. Без тебя тошно, – огрызнулся младший брат. – Ты хоть понимаешь, выродок дефективный, что натворил? Ты понимаешь, что из-за твоих шлюх нам теперь придётся всё сначала начинать? Столько сил, столько денег, и всё псу под хвост!

Александр Верховский ещё раз пробежался по кабинету и, растерянно пожав плечами, мрачно продолжил:

– Ума не приложу, что теперь делать. Как теперь заставить её лезть в это змеиное гнездо?

– А очень просто. Твой мажор всё испортил, вот пусть теперь и исправляет.

– Как?! – растерянно спросил Александр.

– А как портил, пусть так и исправляет, – пожал плечами Николай. – Не мог потерпеть пару месяцев. Не смог с молодой женой рядом побыть и увлечь новой забавой, вот пусть теперь на коленях перед ней ползает, прощение вымаливает. Ну а потом начнём всё сначала.

– Это что же получается? – растерянно спросил Александр.

– А это получается, что наше дело откладывается на неизвестное время. До тех пор, пока она ему доверять не начнёт, – решительно ответил Николай.

– Думаешь, у него получится? – задумчиво спросил Александр.

– Ну, если он даже этого не сумеет, то тебе останется только дождаться от него приплода и тихо удавить, чтобы семью не позорил, – с кривой усмешкой ответил Николай.

Проштрафившийся Макс с удивлением посмотрел на отца, ожидая, что тот осадит дядю, но его реакция ему совсем не понравилась. Мрачно посмотрев на своего отпрыска, Александр сжал зубы и, помолчав, тихо произнёс:

– Не сделаешь, что сказали, точно удавлю. Собственными руками. – И помолчав, добавил: – Такая же тупая скотина, как его мамаша. Только для племени и можно было держать. Ничего кроме внешности. Тупая и жадная самка. И ты такой же.

В голосе Верховского прозвучало столько злости, что Макс невольно сжался в комок и чуть было не намочил штаны. В такой ярости он отца ещё не видел.

– Исчезни с глаз моих, мразь тупая, – прорычал Верховский, и Макс галопом вылетел из кабинета, моментально забыв про все свои болячки.

После внушения, сделанного на вилле, охранники Кручинина привезли Макса в багажнике джипа к воротам дома Верховского и, выбросив на асфальт, уехали. Слуги, притащившие Макса в дом, нашли приколотый к его майке конверт, в котором лежала карта памяти к фотоаппарату.

Вызванный врач, осмотрев Макса, потребовал немедленно отправить его на рентген и не ошибся. Охранники Кручинина постарались на совесть. В чувство Макс приходил больше месяца. Первым порывом Верховского было кинуться к Кручинину и начать выяснять отношения, но, просмотрев запись на карте памяти, решил отложить это действие до лучших времён.