Планета Ка-Пэкс - Джин Брюэр Страница 32

– Как тебя зовут?

– Прот.

– Откуда ты родом?

– С планеты КА-ПЭКС.

– Как ты оказался здесь?

– Он хотел, чтобы я прилетел.

– Почему он хотел, чтобы ты прилетел?

– Он всегда зовет меня, когда случается что-нибудь плохое.

– Как, например, когда умер его отец?

– Да.

– Сегодня тоже случилось что-то плохое?

– Да.

– Что случилось?

– Его собаку задавил грузовик.

– И тогда он тебя позвал.

– Да.

– А как он это делает? Как он тебя вызывает?

– Я не знаю. Я вроде как сам это понимаю.

– Как ты попал на Землю?

– Я не знаю. Как-то прилетел. – Прот еще не «развил» этой идеи полетов со светом!

– А сколько лет твоему другу сейчас?

– Девять.

– А какой сейчас год?

– Тысяча девятьсот… м-м… шестьдесят шестой.

– Можешь сказать мне теперь, как зовут твоего друга?

Молчание.

– Но у него же есть имя, верно?

Прот уставился невидящим взглядом на белое пятно на стене за моей спиной. Я уже приготовился задать следующий вопрос, как вдруг он сказал:

– Это тайна. Он не хочет, чтобы я ее вам рассказывал.

Я понял: этот мальчик «был» где-то здесь поблизости, и прот теперь мог с ним советоваться.

– Почему он не хочет, чтобы ты мне ее рассказывал?

– Если я расскажу, случится плохое.

– Обещаю тебе, ничего плохого не случится. Передай ему то, что я сказал.

– Хорошо. – Пауза. – Он все равно не хочет, чтобы я вам рассказал.

– Если не хочет рассказать сейчас, пусть не рассказывает. Давай вернемся к звездам. Ты знаешь, где именно в небе находится КА-ПЭКС?

– Там. – Прот указал пальцем наверх. – В созвездии Лиры.

– Ты знаешь имена всех созвездий?

– Очень многих.

– А твой друг тоже знает созвездия?

– Раньше знал.

– Он их забыл?

– Да.

– Он ими больше не интересуется?

– Нет.

– Почему же?

– Его отец умер.

– Его отец рассказывал ему о звездах?

– Да.

– Он был астрономом-любителем?

– Да.

– Он всегда интересовался звездами?

– Нет.

– Когда он ими заинтересовался?

– После того, как покалечился на работе.

– Потому, что ему нечего было делать?

– Нет. Он не мог заснуть.

– Из-за боли?

– Да.

– А днем он спал?

– Только час-другой.

– Понятно. И одним из созвездий, о котором рассказал ему отец, было созвездие Лиры?

– Да.

– Когда он рассказал ему об этом созвездии?

– Перед самой смертью.

– Когда мальчику было шесть?

– Да.

– А отец рассказывал ему когда-нибудь, что вокруг некоторых звезд в Лире расположены планеты?

– Он говорил, что, наверное, на небе вокруг многих звезд есть планеты.

– А теперь скажи мне: почему ты сам, один, не пошел смотреть на звезды?

– Я не мог.

– Почему?

– Он хотел, чтобы я был с ним.

Прот зевнул. Голос у него уже был усталый. Я не хотел на него больше нажимать.

– Пожалуй, на сегодня достаточно. Можешь закрыть глаза. Я начинаю считать в обратном порядке: от пяти до одного. По мере счета ты будешь постепенно просыпаться. На счет «один» ты полностью проснешься и почувствуешь себя отдохнувшим. Пять… четыре… три… два… один. – Я щелкнул пальцами.

Прот посмотрел на меня и широко улыбнулся.

– Ну, когда же мы начнем? – спросил он.

– Мы уже кончили.

– А-а, очередное «скорострельное» мероприятие.

– Такое знакомое чувство!

Прот достал свой блокнот и попросил меня объяснить ему, как работает гипноз. И битый час я пытался объяснить ему то, что и сам не очень-то понимал. Похоже, прот был несколько разочарован.

Как только Дженсен и Ковальский повели прота назад в палату, я включил магнитофон и с нарастающим интересом стал прослушивать запись нашего сеанса, время от времени записывая в блокнот свои заключения. Теперь мне казалось совершенно ясным, что прот был доминирующей вторичной личностью, возникшей у мальчика из-за неожиданной смерти отца, – травмы, которую первичная личность просто не в силах была сама пережить. Теперь становилось понятным, почему он (прот) выбрал роль инопланетянина: его (их) отец развил в нем интерес к звездам и возможной жизни на других планетах, и эта идея озарила мальчика перед самой смертью отца.

Но все это не объясняло необычного доминирования прота над первичной личностью. Вторичная личность, как правило, держится в тени, наблюдает и приступает к действию лишь тогда, когда первичная личность попадает в беду. Скорее всего какое-то иное, более трагичное событие загнало первичную личность – назовем этого человека Пит – под плотный, защитный панцирь, из-под которого Пит очень редко выбирается (если вообще выбирается). Я мог дать голову на отсечение, что это страшное событие произошло 17 августа 1985 года, в день последнего «прибытия» прота на Землю. Или, возможно, на день-два раньше, если Питу понадобилось время, чтобы «вызвать» прота, или проту понадобилось время ответить на его зов.

Почему я раньше не догадался, что прот был вторичной личностью? Диагностировать «раздвоение личности» вообще задача не из легких, а у прота еще и не наблюдалось никаких связанных с этим расстройством симптомов, вроде головной боли, резких смен настроения, депрессии и целого ряда физических недугов. Кроме вспышек гнева во время шестой и восьмой бесед и приступа паники Четвертого июля, основная личность Пит ни разу себя не проявила. И наконец, меня просто сразила его столь редко встречающаяся комбинация: доминантная вторичная личность в бредовом состоянии и к тому же ученый, – такое совпадение просто за пределами реальности!

Но кто же эта первичная личность? Кто такой Пит? Он явно где-то существует, укрывшись, как отшельник, в своем собственном теле, не желая выдавать ни своего имени, ни своего прошлого, лишь то, что он родился в 1957 году, в семье рабочего бойни, умершего в 1963 году, скорее всего где-то в северо-западной части США, и еще, что у него есть мать и две старшие сестры. Информации, конечно, кот наплакал, но все-таки это может помочь полиции выяснить, откуда он. Строго говоря, нам надо было установить личность Пита, а вовсе не прота. Любые сведения о нем или о чем-то, ему знакомом, могли помочь мне убедить прота признаться, кто он есть на самом деле.