Декларация смерти - Джемма Мэлли Страница 32

Она лежала на бетонной скамье и медленно приходила в себя. Через некоторое время открыла глаза и, превозмогая боль, села, чтобы осмотреться. Губы расплылись в улыбке. У нее все получилось. Ее посадили в карцер. Лишь при одной мысли об этом она испытала такой прилив бодрости, какой не ведала никогда прежде. Она чувствовала себя всемогущей. Казалось — ей все по плечу. Вместе с Питером ей ничего не страшно.

Анна осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что она здесь одна.

— Питер, я здесь. Питер! — позвала она взволнованным голосом: сначала тихо, а потом все громче и громче.

— Анна! У тебя получилось! Когда я услышал, что кого-то привели, я очень надеялся, что это ты. Но я не смел произнести ни слова. Что ты натворила? Как тебе удалось заставить их отправить тебя в карцер? — С облегчением Анна поняла, что, судя по звуку, Питер находится в соседней камере.

— Я стала пререкаться с мистером Саржентом, — сказала она гордо и улыбнулась, вспомнив раскрасневшееся лицо Наставника, потрясенного ее словами. — А потом я еще нахамила обслуге.

Она услышала, как Питер рассмеялся, и просияла от гордости.

— И когда же мы устроим побег? — обеспокоенно спросила она.

— Сегодня ночью, — не задумываясь, ответил Питер. — Карцеры проверяют около полуночи, а миссис Принсент сказала, что придет за мной в четыре часа утра. Ты готова?

Анна в знак согласия невнятно пробормотала. Ни юноше, ни девушке не хотелось вспоминать ни о миссис Принсент, ни о том, зачем именно она собиралась спуститься в карцер.

— Значит, так, мы убежим отсюда в два часа ночи. Пролезем через туннель, — продолжил Питер. — В это время все будут спать. Туннель ведет к деревне, и до рассвета нам надо уйти как можно дальше. Потому что, как только все поймут, что мы сбежали, по нашему следу пустят Ловчих. С рассветом мы найдем место, где спрятаться, день пересидим, а следующей ночью уже двинемся в сторону Лондона.

Анна улыбнулась, но ее сердце продолжало биться с бешеной скоростью. Она все еще не могла поверить, что они и в самом деле собираются бежать из Грейндж-Холла, на всех окнах и дверях которого имеется сигнализация, а прожекторы освещают каждый дюйм вокруг — от самого здания до ворот в высокой стене ограды. К тому же везде установлены камеры наблюдения. А еще миссис Принсент часто повторяла: «Если надумаете сбежать, знайте, что Ловчие в конце концов обязательно вас найдут. Так или иначе. И когда это произойдет, вы еще больше возненавидите своих родителей за то, что они произвели вас на свет».

— Все обойдется, Анна. Я обещаю, — сказал Питер, словно почувствовав ее страх. — Ни о чем не беспокойся.

— Я и не беспокоюсь, — быстро ответила Анна, изо всех сил стараясь заставить себя в это поверить.

Темнота и запах плесени начали вызывать тошноту. Она вспомнила, что происходило, когда она в последний раз оказалась здесь. Тогда ее терзали муки страха. Воображение рисовало призраков, обитавших в подвале. Она боялась, что все, включая миссис Принсент, забудут о ней и оставят умирать. Глубокой ночью она слышала странные звуки, не дававшие уснуть. Ей мерещился шорох шагов и приглушенный ропот, напоминавший человеческие голоса. Вслушиваясь в эти звуки, Анна цепенела от ужаса и была готова сделать все что угодно, лишь бы выбраться из карцера и никогда туда больше не возвращаться.

Но сейчас у нее имелись веские причины находиться здесь. На этот раз она очутилась в карцере по доброй воле.

Она посмотрела на стену, которая отделяла ее камеру от камеры Питера. Как и во всех других камерах в карцере, наверху стены было небольшое окно. Эти окна были единственным средством вентиляции во всем подвале.

Анна встала на бетонную скамью, чтобы внимательней все осмотреть, и судорожно сглотнула.

Когда Питер предложил ей свой план, он показался просто превосходным, но сейчас Анна уже не была так в этом уверена. Окно, несомненно, было достаточно большим, чтобы она смогла в него пролезть, но для начала требовалось до него добраться.

— Окно, — сказала Анна, стараясь говорить как можно тише. — Понимаешь, даже если я встану на скамью, мне до него не дотянуться.

— Брось. Просто попробуй. Я не сомневаюсь, что у тебя все получится, — ответил Питер. — Встань на цыпочки, подтягивайся и пролезай. Я сам это пробовал. А ты примерно одного со мной роста. Вот, смотри…

Анна взглянула наверх и увидела, как в проеме показалась голова Питера. Лицо Анны озарила улыбка.

— Анна, господи, что это с тобой? — ахнул он.

Анна, вспомнив о разбитой губе и заплывшем глазе, смутилась и тотчас же отвернулась.

— Кто это с тобой сделал? — спросил со злостью Питер. — Скажи мне, кто это сделал?

— Никто, — Анна пожала плечами. — То есть я хочу сказать, это совсем неважно.

— Нет, важно. Для меня.

Анна с любопытством взглянула на Питера.

Никто и никогда раньше не выказывал желания ее защищать. Когда миссис Принсент наказывала ее, она иногда говорила, что тем самым защищает Анну от самой себя. Но сейчас все было совсем по-другому.

— Хорошо, я сделаю как ты говоришь, — решительно сказала девушка.

Она встала на цыпочки, дотянулась руками до края окна и попыталась подтянуться. Она хотела доказать самой себе, что ничем не хуже Питера. Она заберется на эту стену, даже если для этого придется израсходовать все свои силы.

Но у нее ничего не вышло. Ее руки, достаточно крепкие для того, чтобы стирать белье, оказались слишком слабыми, чтобы вытянуть на себе вес всего тела, а стены были слишком гладкими, чтобы можно было упереться во что-нибудь ногами.

Через несколько минут бесполезного барахтанья Анна, запыхавшись и раскрасневшись, опустилась ничком на скамью.

— У меня не получается, Питер, — взволнованно произнесла она.

Когда она подняла взгляд на стену, то снова увидела наверху голову юноши. Он широко улыбался. Затем он пролез через окно и несколько мгновений спустя уже стоял возле нее на бетонной скамье.

— Ставь сюда ногу, — сказал он, крепко сцепив ладони. Девушка удивленно посмотрела на него.

— Ну же, давай же, ставь ногу, я подсажу тебя, — сказал он, ободряюще на нее посмотрев.

Лицо Анны просветлело. Она сделала все как сказал Питер, и он высоко ее поднял. Анна дотянулась до нижнего края окна, а он поддерживал ее до тех пор, пока она, скрючившись, не забралась наверх, чувствуя при этом, как дрожат руки Питера. Затем он, словно обезьяна, сам забрался на стену, пролез через окно и помог Анне спуститься в его камеру.

— Видишь, как все просто, — сказал он, удовлетворенно усмехнувшись. — Прежде чем мы отсюда сбежим, мне хотелось бы спросить, есть ли что-нибудь еще, что может тебе помешать?

Анна отрицательно покачала головой и покраснела. Ей было стыдно от того, что она была готова так быстро сдаться. Возможно, она не такая сильная, как думала раньше.