Дьявол и Город Крови 4: всей нечисти Нечисть - Анастасия Вихарева Страница 32

Дракон мог посадить на себя до трехсот человек. Все, кто летел последним рейсом, прилетели на одном драконе. Два других доставили вещи, палатки и продукты высокопоставленных особ. Валимир оставил Виткаса, когда тот свернул к драконам, добрался до пещеры, в которой расположились подрывники, бросил рюкзак у входа и бегом, хоронясь от взглядов, вернулся, насторожившись, когда среди людей не заметил ни Зулю, ни Игоря, ни брата Виткаса, ни других, которых знал и помнил, что они остались там. с его товарищами.

Не дойдя до места, он застыл. Сразу вспомнился крик о помощи, вырвавший его из бытия.

Двойные лица на людях были четкими и просматривались, как никогда. Он похолодел – столько довольства видел он в тех страшных лицах, скрытых застывшими масками любви и сочувствия. Но он видел – и впервые так ясно, что не поверил глазам. Обычно информацию приходила к нему на уровне интуиции, и лишь изредка различал, как густая пелена прикрывает лица.

Или у него начались галлюцинации, или здесь, в горах, обострилось его видение…

Драконы уже отлетели и отдыхали, прикрыв глаза. Но Валимир знал, драконы никогда не спят. Не умеют. «Суки!» – подумал он, обеспокоено бросив взгляд в сторону драконов. Драконы умели читать мысли, в таком состоянии его легко могли запеленговать. И сразу понял, что его собственные драконы уже почувствовали боль и теперь пытались нащупать его местонахождение – вся его левая сторона забилась чем-то липким и противным, хотелось тут же смыть с себя драконью слюну.

Откуда тогда пришла боль, если не его драконы велели убить его друзей?!

Валимир тут же взял себя в руки, заставляя успокоится – посмеялся над Виткасом, над своими невернувшимися друзьями, порадовавшись их отсутствию, и дал драконам пищу получше: облил себя грязью и помечтал о самоубийстве, прислушиваясь к тому, как дракон сладко прошептал: «давай, давай!» Липкая муть освободила левую его сторону. И сразу же впились в тело тысячи игл.

«Черт!» – выругался он. Даже подумать не мог ни о себе, ни о близких ему людях. «Уходи! Уходи!» – мысленно помолился он, закрывая глаза и отсчитывая удары сердца. Едва сдерживая дыхание, Валимир скользнул в палатку полевой кухни, прислушиваясь к каждому слову за тентом. Взмахом ножа разрезал материал, вырезая кусочек материи, чтобы видеть, что творится снаружи. И прильнул к дыре, пытаясь рассмотреть врага.

Именно, врага!

Виткас стоял возле группы людей у самого костра. Он потеряно бродил между теми, кто прилетел, и теперь размещался в приготовленных для них палатках, провожая человека недовольными безучастными взглядами.

– А где, где мой брат? – услышал он его голос, в котором было столько отчаяния, что невольно Валимир взвыл, но молча.

– О, это, наверное, один их тех десятерых, которые погибли под лавиной? – мягко спросили его, но Валимир почувствовал в голосе фальшь и уловил хищный оскал спросившего.

К Виткасу подошел Его Величество и тепло похлопал по плечу.

– Я приношу свои соболезнования. Но мы же знали, куда идем, и сколько опасностей нас поджидает. Бумагу подписывали? Там черным по белому объявили: никаких вопросов и никаких ответов. Если по каждому случаю назначать расследование, мы останемся здесь навечно. Я не Бог, чтобы понять, что толкнуло парней лезть в непроверенные места. Соблюдение инструкций и техники безопасности обязательно для всех. Как дети малые, ей богу! Кого набрали?!

– Ну что ты! – остановила Его Величество Ее Величество. – Кто он тебе был?

– Брат, – выдавил Виткас из себя одним дыханием.

– Понимаю. Мы все понимаем твою боль. Нам хуже, чем тебе сейчас. Нам тяжело об этом даже говорить… О, эти горы! – Ее Величество трагически возвела очи и вскинула руки. И тут же голос ее стал твердым, а взгляд стальным. – Но мы не имеем права останавливаться на полпути. В нас верят, нам доверяют, и пусть мы погибнем, но как герои. Мне жаль, мне так жаль, что я бы вырвала сердце, если бы могла вернуть погибших!

– Но вы же на вершине были! – воскликнул Виткас в отчаянии. – Откуда там лавина?! Я бы увидел!

– А она была! Не на вершине, мы спускались, – холодно ответил Его Величество, поинтересовавшись его именем и местом, где он остановился.

Виткас ответил чисто механически, на одном дыхании, как в армии. Выслушав его, Его Величество повернулся к тем, кто стоял рядом, даже не пытаясь скрыть равнодушие и раздражение.

– Слава героям!

И вся группа людей радостно крикнула, снимая шапки:

– Слава героям! Слава! Слава! Слава!

Ее Величество обронила слезу, глядя на Виткаса широко распахнутыми глазами, произнесла тихо:

– Слава! – протянула носовой платок. И как-то сразу, будто бы не скорбела только что, попросила проходившего мимо охранника: – Приготовьте нам с Его Величеством что-нибудь перекусить…

Виткас принял платок, поклонился с каменным лицом, а потом распрямился и замер, сминая платок в руках – и смотрел то на одного, то на другого. Губы его задрожали, весь он стал жалким, точно просил милостыню.