Блог Бабы Яги - Натали Смит Страница 32

Мы распрощались. Номер два послушно печатал шаг следом за мной до самой избы.

– Как зовут тебя? – спрашиваю, когда остановились, смотрю в упор, пытаюсь понять, что за фрукт передо мной. Богатырь посмотрел мне в глаза и едва заметно вздрогнул – бойся, бойся страшную Ягу.

– Номер два! – звучит в ответ.

Русые, слегка вьющиеся волосы чуть ниже оттопыренных ушей, светло-карие глаза, подбородок с ямочкой. Стоит руки по швам, смотрит прямо перед собой. Вымуштрован на славу.

– До того, как нанялся в богатыри, как звали?

Я мысленно велела избе подняться и идти следом, а ступе – рядом. Дом встал на лапы, пару раз присел, разминаясь, из приоткрытого окошка выпорхнул Супчик и приземлился на мое плечо. Из дверей выбежала ступа, громыхая метлой, что внутри, встала рядом.

– Алексей, – буркнул парень, разглядывая самоходное имущество.

Да, такой дом недвижимостью не назвать.

Долго ли, коротко ли, как там в сказках говорится, а спустились мы в низину. Диалог шел познавательный – разговорить богатыря оказалось несложно, хотя он откровенно побаивался меня, ходячей избы и гигантского бухтящего что-то себе под нос кота.

Нанялся Леша по объявлению, получилось, что на место безвременно почившего богатыря. Имена им не положены (нумеровать всех и все, обесценивая личность, в ООО «Лукоморье», видимо, корпоративный стиль), после отбора в группу прошел усиленную и ускоренную подготовку по военному делу и положенным по долгу службы магическим навыкам. Да, богатырей кто-то отлавливает и лишает жизни, по одному они стараются в ночные патрули не ходить. К слову, предыдущий номер два где-то в округе ждет моей помощи. Мне очень хотелось посмотреть их базу, о чем я Лешу и уведомила.

– А жабры у вас есть? – поинтересовался он, демонстрируя свою шею.

Чуть ниже ушей располагались органы подводного дыхания. Так вот где селедка зарыта!

– Нет, таким не богата, – развела я руками.

Спасибо, мне как-то с глазом проблем достаточно, не хватало жабрами сверкать при честном народе.

– Вот и не сможете доплыть до дна. И на объект нельзя – секретно. Никто не знает, где живут морские витязи.

Ну, нет так нет, что я, в самом деле.

Спустя несколько часов мой сопровождающий пыхтел, сопел и потел под жарким солнышком, запекаясь до румяной корочки в своей кольчуге, а я как ни в чем не бывало летела рядом в ступе. Оставалось около получаса ходу. Бальтазар попросился в избу и благополучно валялся на крылечке, убаюканный неспешной качкой: богатырь проходил пятьдесят шагов, а дом на ножках – один, потому казалось, что жилище никуда не торопится и вообще притормаживает.

* * *

На перекрестке дорог стоял покосившийся столбик с указателями. Деревни Гниль-нога – направо и Косые ложки – налево.

Пункт назначения встретил нас шлагбаумом из корявого ствола березки, КПП в виде грубо сколоченной будки и сидящим на пеньке сонным пограничником, лениво щелкающим семечки. Я внимательно рассматривала представителя коренного населения. Невысокий, ниже меня, щуплый, традиционная рубаха, подпоясанная веревкой, линялые штаны и лапти. Неопрятная борода скрывает лицо и служит пристанищем для шелухи от семечек; рядом прислонена увесистая дубина.

– Кто такие будете? – скучающе спросил охранник, поднимаясь.

– Я из отряда Черномора, по просьбе прибыл, с горынычами разобраться.

– А я окрестности осматриваю, проездом здесь, – весело сказала я.

– Документы на летательное средство, – ленивый равнодушный тон не изменился.

Должна сказать, что я не была готова к такому повороту событий. Ламинированную карточку с правами Лукоморья я никогда всерьез не воспринимала, да и едва помнила о ней. Пришлось возвращаться в избу и искать в вещах, хорошо, что взяла. Супчика оставила в доме, жарко ему было.

– Так-с, «На ступу и метлу, с беспрепятственным пролетом таможни на всех границах Лукоморья», хорошо. Избу придется оставить здесь. Кот почему такой большой, намордник есть? – продолжил пограничник, взяв права, все еще не глядя на нас. Он сосредоточенно записывал что-то на дощечках. – Где квитанция об оплате налога на полеты?

Бальтазар зашипел и задергал хвостом, Лешка стоял с буряковым лицом и помалкивал, только капли пота стекали из-под шлема, а я вдруг разозлилась:

– Какие налоги, я здесь второй день!

– Это не освобождает вас от ответственности. Если оплаты нет, то проходите пешком, – никаких эмоций все еще не наблюдалось.

Я смотрела на этого человечка и понимала, что его не пробить – равнодушный исполнитель работы. Есть инструкция – по ней и следовать. Тем не менее он обычный человек, а я – нет, по крайней мере, в Лукоморье.

– Смотрите, придет ваш срок – найдете мою избушку, и я вам скажу, что дров для бани нет, – тихо посулила я, и он наконец соизволил присмотреться к путникам.

Пересекся со мной взглядом и стушевался. Рот открыл, закрыл – думает, значит.

– Хорошо, на первый раз пропущу, но запишу. Чтобы к следующему посещению квитанция о налогах была на руках, – вздохнул охранник, чирикая что-то на грубой бумаге.

– Кому налог-то платить, уважаемый? – мило улыбаясь, спрашиваю я, а так хочется ему метлой да по хребтине врезать!

– Соловей-разбойник заведует налогами. Сменил имя и величает себя Жихан Соловейчик, а мы зовем его Хрен Сгорыныч, потому что как был ворьем, так им и остался. Богатыри знают, как путь к нему держать, поспрошайте. А вот избу все равно придется оставить, заберете на обратном пути. Уберите дом с дороги, Баба Яга.

Я припарковала транспорт подальше от тракта и вернулась к КПП.

– Добро пожаловать в Гниль-ногу, – равнодушно сказал пограничник.

Шлагбаум поднялся вверх с протестующим скрипом. Кажется, я его понимаю.

* * *

Перво-наперво у старосты богатырю выдали толстенные веревки, он пошептал что-то над ними, по сплетениям нитей прокатились синие искры и пропали. Ух ты, магия!

Лешка отлавливал горынычей, заселившихся в сарай к мельнику и свивших там гнездо. Накидывал на них заговоренные крепкие веревки, как лассо. Я наблюдала со скамейки через дорогу, лузгала семечки, которыми меня угостил староста, сидящий рядом. Что вы знаете о горынычах? Я ожидала чего-то эпичного, огромного, как в сказках. Бальтазар так смеялся над моим выражением лица, когда я поняла, о ком идет речь, когда увидела ЭТО, что кашлять начал. Мой мир рухнул. Снова.

Горынычи измельчали, мягко говоря. Четыре особи размером с ослика, о трех головах, количество хвостов варьируется от одного до трех, с крыльями. Двух богатырь уже заарканил и привязал, что было довольно сложно, поскольку его пытались опалить огнем остальные.

– Только богатырский щит выдерживает пламя горынычей, так бы мы всем селом собрались и сами дело решили, – пояснил староста, сплевывая шелуху.