Закон Чернобыля - Дмитрий Силлов Страница 32

– Хабар – это что такой?

– Трофеи, – терпеливо пояснила Дана. – Здесь, в Зоне, постоянная война за свою жизнь, если ты не понял. А на войне трофеи брать не западло. И да, учись быстрее, Джек. Твоя снаряга тут хорошего бабла стоит, и многие будут не прочь тебя из-за нее замочить. Так что переобувайся быстрее – и валим отсюда, пока дружки этих козлов не забеспокоились на тему, куда они подевались. Вон с того начни, вроде у вас размер ноги одинаковый.

Дана не ошиблась – берцы мертвого бандита, на которого она показала, подошли идеально. Ну и, откровенно говоря, в разношенной обуви ноге было значительно комфортнее, чем в «нулевых» дубовых армейских ботинках. А моральные моменты на тему «как же так, это же мародерство?» Томпсон постарался в себе придушить. Любые законы, правила, ограничения создают люди, и люди же их отменяют, когда это необходимо. И срезанная подошва, которая на войне может стоить тебе жизни, весомый повод для того, чтобы пренебречь одним из этих законов.

Пока он зашнуровывал берц, девушка сноровисто обыскала трупы, в том числе и тело своего спутника, в результате чего у нее появился почти новый кожаный плащ, добротный рюкзак и два немецких автомата MP5, один из которых Дана протянула Томпсону вместе с двумя магазинами.

Эта машинка была хорошо знакома Джеку, приходилось стрелять из ее модификации, созданной для военно-морских сил США. Потому трофейное оружие он взял с нескрываемым удовольствием – как бы ни был хорош «девятьсот одиннадцатый», но с автоматом в этих местах всяко спокойнее.

– Тебе куда? – поинтересовалась Дана.

– Мне нужно научный центр, чтобы найти академик Захаров.

– Купол на Куписте? – уточнила девушка. – Так его военные расхреначили примерно с час назад, свободная радиостанция передала. Опоздал ты, американец.

Джек упрямо мотнул головой.

– Мне нужно туда.

Он не привык отступать перед трудностями, даже когда надежды на успех практически не было. Сейчас – тем более, ведь надежда – это последнее, что у него осталось. И пока он своими глазами не увидит труп академика Захарова, надежда будет жить в нем, как этот странный и жуткий артефакт из его прошлого, холодивший грудную клетку изнутри.

– Ладно, – пожала плечами Дана. – Странный ты. Но если очень хочется поглядеть на развалины, пойдем, провожу. Как-никак, должна я тебе.

– А их как? – кивнул Томпсон на трупы. – Похоронить надо.

– Зона похоронит, – жестко сказала девушка. – Тут хорони, не хорони, ночью мутанты все равно выкопают и сожрут.

А вот это уже никак не укладывалось в голове у Томпсона.

– Но… тот парень… Он же был твой парень, да? Его тоже не хоронить?

– Он был моим мужем, – криво усмехнулась Дана. – Четыре года вместе, два из них здесь, на зараженной земле. Но Зона забрала его, и с этим уже ничего не поделать. Глупо рыдать по тому, чего уже нет, что живет только в твоей голове в виде воспоминаний. Нет ничего тупее, чем оплакивать свои мысли. То, что лежит там, это уже не мой муж, а просто мясо, принадлежащее Зоне. Не мое мясо, понимаешь, американец? Теперь это ее хабар, ей им и распоряжаться. Все, пойдем отсюда.

Томпсон стоял как громом пораженный, переваривая услышанное. То, что сейчас говорила эта девушка, было страшно – и прежде всего потому, что было правдой. Она говорила о себе, но в то же время и о нем тоже. О его семье, которой больше нет… Все эти годы он не хотел верить в их смерть, не мог отпустить из своего сердца столь горячо любимых им людей. И сюда, в Зону пошел потому, что не мог смириться, не мог больше жить без них. Что ж, получается, он просто зря мучил сам себя?

– Вижу, ты тоже кого-то потерял, – горько усмехнулась Дана. – И пришел сюда, в Зону, чтобы вернуть потерянное, так ведь? Что ж, попробуй. Если ты ей понравишься, может, и вернет. Только, скорее всего, в виде, который тебе вряд ли понравится. Были здесь такие, страдальцы по прошлому. А как увидят оживший любимый труп, так давай стреляться. Так что ну ее на хрен, эту некромантию…

– Хватит, – жестко сказал Томпсон. Его семья – это не глупые мысли, и что бы ни говорила эта девушка, жесткая, как приклад автомата, от своей цели он не откажется. – Мне надо научный центр.

– Ясно-понятно, – кивнула девушка. – Ну, пошли, если надо.

* * *

– Ничего себе! – пробормотала Дана. – Вот уж не думала, что под Куполом прячется такое.

Они лежали в густой и высокой траве на краю большой низины, напоминавшей громадную воронку от авиабомбы. На дне низины раскинулось болото, которое лишь с большой натяжкой можно было назвать озером. А в центре этого болота дымились развалины некогда грандиозного здания.

Впрочем, оно было уничтожено не полностью. Там, под бетонными глыбами явственно виднелось что-то похожее на большой дот без амбразур, но с мощной бронированной дверью, перед которой толпились люди в военной форме, пытаясь ее вскрыть. Мерзко визжала болгарка, сыпались искры, но даже отсюда было видно, что толку от всего этого немного.

– Ни хрена у них не выйдет, – сказала Дана. – Если Захаров не захочет, чтоб эта дверь открылась, она и не откроется. По слухам, у него есть такие артефакты, каких никто в Зоне даже не видел. И прокачать ими всю эту стальную хреновину так, чтоб ее даже атомный взрыв не взял, ему раз плюнуть.

Словно в подтверждение ее слов раздался звук, будто струна лопнула, и солдатика с болгаркой отбросило назад. Томпсон поднес к глазам бинокль, пригляделся. Понятно. Диск болгарки лопнул, и осколок вошел служивому точно между глаз, глубоко пробив череп.

– Минус один, – скучно произнесла девушка. – Посмотрим, что Захаров приготовил для остальных вояк. Или они для него.

Видимо, неудачное вскрытие входа в ДОТ вывело из себя командира военных. Он растолкал подчиненных, вытащил из контейнера на поясе нечто слабо светящееся, чем и дотронулся до двери. Томпсон видел в бинокль, как металл расплавился и потек под действием предмета в руке военного, как разваливается пластилин, до которого дотронулись раскаленным гвоздем.

– Дай глянуть, че они там придумали, – попросила девушка. И, посмотрев в бинокль, протянутый Джеком, присвистнула: – Надо же. Их главный даже «автогена» не пожалел. Видать, очень им нужно то, что Захаров прячет в своем бункере.

– Автогена? – не понял Томпсон.

– Артефакт такой, – пояснила девушка. – Довольно недешевый. Правда, бугор вояк, наверно, не в курсе, что теперь у него рука за сутки высохнет как минимум до локтя, будет как обугленная веточка – отломи да выбрось. Или сам к вечеру полностью в мумию превратится, если минут пять поработает. «Автоген» при взаимодействии с металлом энергию жрет немерено, поэтому знающие сталкеры, у которых лишних рук нет, его тупо к автомобильному аккумулятору подсоединяют. Ну, или, на худой конец, «отмычку» посылают дверки вскрывать. «Автоген» на Большой земле ушлые зэки очень ценят. И сейф вскрыт, и с напарником, который его распаковывал, делиться не надо…