Сержант. Сила крупного калибра - Юрий Корчевский Страница 32

– Надо проследить за моей рабыней Авророй. Но так, чтобы она этого не заметила. И никто из войска знать об этом не должен. Она пошла в лес – и ты за ней, стань деревом. Она пошла в горы, и ты за ней, стань камнем, чтобы не увидела тебя.

– О, я понял, Сержант!

– Будь осторожен, обо всём, что увидишь или услышишь, будешь докладывать только мне, каждый вечер вот в этой повозке. От караулов и дозоров ты освобождён, Узам знает о том.

– Когда приступать?

– Завтра с утра. Полагаю, меч и защита будут только мешать, можешь их оставить в воинской избе.

– Хорошо, но возьму нож.

– На твоё усмотрение.

Воину, привыкшему к оружию, который с ним спал, ел, скакал на коне, расстаться с мечом в чужой земле непривычно. Случись встретиться с врагом, как без оружия? Борис его понимал, но меч смог звякнуть в самый неподходящий момент, и воин себя выдаст. Борису не хотелось, чтобы Аврора заподозрила слежку. Насторожится и сбежит, пойди найди её потом. Волхв ведь дуру к замку не направил бы. Стало быть – хитра, умна, и актриса хорошая. Впрочем, женщины – все актрисы, только в разной степени.

Вечером к Борису зашла Аврора, стала у двери. Взгляд кроткий, сама невинность. Борису стоило больших трудов сдержаться.

– Будут ли у господина приказания на завтра? – спросила девушка.

– Не будут. Можешь заниматься чем угодно.

– Как скажешь, господин. Спокойной ночи.

– Оставь меня, мне надо подумать.

Утром, после завтрака, Борис отправился за ворота замка, туда, где обосновались торговцы. Если раньше там стояли повозки, то ныне к ним прибавились небольшие навесы из жердей и даже подобия палаток, сшитых из шкур животных. В таких укрытиях легче и ветер переносить, и зной, да и товар разложить. Борис походил среди торговцев. Всматривался в лица, искал того купца, что продал ему рабыню. Зрительная память у него отличная, но купца не нашёл. Начал торговцев расспрашивать. Времени после покупки Авроры прошло немного, торговцы должны его знать. Ошибся. Да, был такой, похожий по описанию. Но как звать и откуда он, никто сказать не смог. Да и был он здесь недолго – день, два. Наверное, товар пошёл плохо, уехал. Может, и так, только сейчас Борис был склонен оценивать происшедшее с другой стороны. Не подстава ли? А он купился. Но уж больно естественно всё выглядело. Никто ему рабыню не навязывал, сам заинтересовался и купил. Или он нагнетает ситуацию?

А потом вернулся дозор, рассказал удивительное. Ехали они по дороге, причём по ней явно повозки ездили, проглядывались следы от колёс. И вдруг дорога полевая резко обрывалась. Дорога может обрываться, упираясь в речку, потом идёт брод, и дорога вновь появляется. А может переходить в сельскую улицу. В данном же случае ничего подобного. Шла дорога и пропала, причём следы на ней свежие, не более двухдневной давности, уж в этом воины-степняки смыслили. О случаях странных, удивительных или необъяснимых Борис велел докладывать, какой бы несущественной мелочью это ни казалось. Для воина – пустяк, но может при размышлении дать неожиданные выводы.

– Лошадь мне! Показывай.

Странность была в самом деле. Дорога проходила мимо замка, потом раздвоилась. Одна вела к селению, а другая – влево. По ней и поскакали. Трава почти по брюхо, но дорога чётко видна – две колеи от колёс. И потом резко исчезла. Борис коня остановил, поводья на землю бросил. Местные лошади приучены были – где поводья на земле, не уходить. Травку пощипать вокруг, но не отдаляться. Борис походил, посмотрел. Круг описал малым размером, потом второй – побольше. Нет дороги! Едва не на четвереньках исследовал. Ну не бывает так! Назад повозки повернули? Так трава примятая быть должна, след от разворота. Тогда зачем сюда повозки ехали, куда делись? Так и уехал озадаченный, не разгадав странного обстоятельства. Ответ нашёлся позже.

Вечером, после ужина, уселся в «Тигр». Почти сразу из сумерек появился Сартак. Стукнул в стекло, поклон отбил. Борис дверь открыл, и воин юркнул в машину, уселся на сиденье. Ныне он был без меча, щита, куяка, в лёгком халате.

– Я тебя внимательно слушаю.

– Хорошо, Сержант. С утра девушка пела песни, потом позавтракала и пошла с корзиной в лес. Я крался за ней, тихо, как мышь. Она до обеда собирала травы, потом вернулась, поднялась в башню. Идти за ней я не осмелился. Из башни до ужина не выходила. Спустилась с миской, набрала похлёбки и снова скрылась.

Да, вроде ничего особенного. Сартак помялся.

– Говори, думается мне – не всё сказал.

– Потому, что не уверен. Ближе к вечеру показалось мне, что на крыше башни кто-то поёт. Вроде голос женский, да песня странная. Тихо очень поёт, я даже не уверен, песня была или ветер свистел на разные лады.

– Хорошо. Продолжай и завтра. А вечером – в повозку, обстоятельно расскажешь.

В принципе, даже если Аврора взобралась на крышу башни, ничего предосудительного нет. Крыша плоская, с неё отличный обзор открывается, километров на двадцать – тридцать окрест. И петь могла песню своего народа, потому она Сартаку показалась шелестом ветра.

Когда Борис уже собирался укладываться спать, в дверях после стука появилась рабыня.

– Какие указания рабыня должна исполнить завтра, мой господин?

– Постирай мне одежду.

– Слушаюсь, мой господин.

После поездок на коне одежда была пыльная и сильно пахла едким конским потом. Уже придрёмывать стал, как подумалось: с крыши башни в самом деле видно далеко. Но оттуда и сигналы кому-то подавать можно. На флоте же существует передача сигналов флажками, хотя есть и прожектор сигнальный, и рация. Но флажки появились раньше всех. Аврора могла сигнализировать какой-нибудь тряпкой в руках, да просто ладонями. Если у наблюдателя хорошее зрение или, что лучше, – оптика, то сообщение прочтёт. Вот у волхва есть удобная штука – хрустальный глаз. Может быть, и сейчас он задействован был? Причём обзор с башни на все триста шестьдесят градусов. Наверное, она могла видеть и Бориса с воином, когда они искали пропавшую дорогу.