Звёздные Войны. Battlefront II. Отряд «Инферно» - Кристи Голден Страница 32

Не то чтобы Глэб отличалась жестокостью. Для этого она была слишком умна. Нет, все было намного тоньше. Она любила власть, хотела контролировать все и вся. И сейчас под ее присмотром оказалась не только единственная дочь адмирала Версио, но и весь его грандиозный план с участием отряда «Инферно».

— Репортажи видела? — спросила Глэб. Иден плюхнулась в одно из кресел. Глэб всегда и всюду проповедовала имперский аскетизм. Здесь же, у себя дома, она явно предпочитала комфорт. Майор подошла к буфету, открыла дверцу, достала бутылку золотисто-коричневой жидкости и рюмку.

— Нет, мне не разрешали, — сказала Иден.

— Посмотри. Они прекрасны. Все тебя ненавидят. — Глэб наполнила рюмку, специально изготовленную для рта с клыками, и выпила с отвратительным хлюпающим звуком. Обе пары красных глаз загорелись.

— Спасибо, воздержусь. Я и на трибунале достаточно наслушалась. Надеюсь, этого хватит, чтобы привлечь внимание. И как, скажите на милость, «Мечтатели» до меня доберутся, если вы меня держите взаперти? — От самой мысли, что этот фарс может затянуться более чем на несколько недель, становилось тошно.

— Думаю, ты даже не догадываешься, насколько ты непопулярна. Тебе нужно просто продолжать в том же духе. Пусть все считают, что ты на самом деле ничуть не раскаиваешься в своих словах насчет Империи. Что ты терпишь все это лишь потому, что выхода нет. «Мечтатели» голодны, злы и безрассудны. Они за тобой явятся, не волнуйся.

Иден откинулась на спинку кресла и помассировала глаза. Те, кто ее судил и выносил приговор, проявили снисхождение из-за ее отца, который, хотя и был «в ярости», под запись высказал убеждение, что его дочь исправится. Иден знала, как обычно поступают с заключенными — ас изменниками в особенности. Ей приходилось присутствовать при допросах. Но даже этот явно легкий приговор изнурял.

— Пока же, — продолжала Глэб, — ты будешь жить у меня. Тебе будет отведено маленькое пространство, включая дворик. Тебе пришло несколько сообщений... — Помедлив, она уточнила: — От родителей.

Иден застыла. Она рассчитывала по прибытии в дом Глэб получить от отца сводку новостей и инструкции. Но мать...

С матерью они виделись не так и давно; когда Иден вернулась, став одной из тех немногих, кто пережил взрыв «Звезды Смерти», Зихей, едва узнав об этом, связалась с ней. Они поговорили по душам, пускай и недолго. Болезнь Зихей прогрессировала, и она быстро уставала. Но нового разговора Иден страшилась. Зихей была верной подданной Империи и знаменитой художницей, однако Иден на пальцах одной руки могла пересчитать лиц, которые не состояли в отряде «Инферно», но имели достаточно высокий допуск, чтобы знать правду Мать в это число не входила. Иден просила отца передумать. «Мама больна, ей надо сказать», — умоляла она, но отец наотрез отказал:

— Это совершенно секретная информация, Иден. У нее нет допуска. Меня удивляет, что ты вообще такое предлагаешь.

Эти слова причиняли боль, поскольку Иден сама понимала, что не надо было спрашивать. Но она не жалела. Трибунал над дочерью состояние здоровья Зихей Версио не улучшит.

Иден кивнула в сторону графина с бренди:

— Полагаю, в моей комнате такого не найдется? — Она пила редко, но немного принять для храбрости не помешало бы. Это помогло бы пережить то, что ее ждало.

— Нет, конечно, — сердито ответила Глэб. — Иден, тебя освободили из-под стражи на время работы. Ты осуждена за подстрекательство к мятежу. Радуйся, что будешь спать на кровати, а не на нарах в местной тюрьме.

«Нельзя, чтобы кто-то почувствовал запах алкоголя. Слишком рискованно, — подумала Иден. — И бьюсь об заклад, что она отказала мне с превеликим удовольствием».

— Я так и думала. На этом все?

Глэб с шумом втянула в себя еще глоток, расплескав капли жидкости.

— Пожалуй, да. Подъем в пять утра. Зарядку можешь сделать во дворике, и в комнате для тебя приготовлена чистая форма. Будь готова к отправлению в семь утра. И работать ты будешь не за столом с планшетами. Можешь идти.

— Иден опешила от негодования, которое вызвал у нее этот приказ. Она стояла неизмеримо выше Глэб, и на короткий миг у нее возникло искушение напомнить женщине-аквалишу об этом факте. Но Глэб играла ключевую роль в плане и по-своему оказывала Империи важные услуги.

Иден все равно собиралась уходить и знала, что скоро переключится на саму операцию. Пускай Глэб насладится недолгим ощущением превосходства.

Комната оказалась на удивление приятной, хоть и не такой роскошной, как у бывшей — а теперь и нынешней, пожалуй, — начальницы. Обстановка состояла из маленькой, аккуратно застеленной кровати с тумбочкой и раздвижной лампой и столика, на котором лежал планшет... с голопроектором.

Наверное, это была трусость, но Иден решила сперва просмотреть сообщение от отца. Выходить на связь на этапе ареста и трибунала для него было бы слишком рискованно, но эта конкретная запись была адресована Глэб.

Голограмма отца была не больше ладони, но даже в миниатюре он выглядел властно.

— Если ты смотришь это послание, следовательно, ты благополучно прибыла на Вардос и находишься в своей комнате в резиденции Глэб. Это означает, что этот этап мы прошли без сучка и задоринки, и теперь тебе остается лишь ждать. Я, однако, не сомневаюсь, что ты не ударишь в грязь лицом и проявишь должное упорство. Конечно, до сего момента ты была лишена возможности следить за событиями, даже публичными. Глэб введет тебя в курс дела, и я послал несколько бутылок бренди, чтобы... э-э-э... смазать канал информации и выразить признательность Империи за ее содействие.

Иден фыркнула. Вот, значит, откуда взялись бутылки.

— Остальные также уже выдвинулись в точку сбора, — продолжил адмирал Версио. — Я поддерживаю с ними лишь спорадический контакт, поэтому в основном они, как и ты, предоставлены сами себе. Но я убежден, что вскоре все вы встретитесь на главной базе «Мечтателей» и продолжите действовать согласно плану. Пока же рекомендую по возможности — не отягощая вины — поддерживать образ и напоминать о себе. Глэб позаботится об этом.

«Не сомневаюсь», — кисло подумала Иден.

— Если произойдут какие-то события, о которых тебе следует знать, она сообщит.

Голограмма исчезла. «Даже не попрощался и удачи не пожелал».

Иден опасалась, что отец скажет нечто, не предназначенное для чужих ушей, поэтому и решила просмотреть сообщение Версио в комнате, вдали от любопытных глаз. Однако, окинув взглядом маленькое помещение, она осознала, что с самого начала событий не была на улице — во всяком случае, без компании трех-четырех штурмовиков. Глэб говорила о каком-то дворике, и внезапно Иден испытала непреодолимое желание бежать даже из этого не столь уж обременительного заточения.

Она взяла голопроектор с собой. Даже если кто-то подслушает, второе сообщение никак не навредит операции.

Затянутое тучами небо прояснилось, и дворик оказался на удивление приятным. Зелени, конечно, было маловато; на этой планете вообще было не много зелени, хотя она и не была экуменополисом наподобие Корусанта. Во всяком случае, пока что.