Путь истребителя - Владимир Поселягин Страница 31

Мы успели выехать из леса и проехать по открытой со всех сторон дороге километров двенадцать, как заметили дорожный пост фельджандармерии. До него осталось метров двести как мы увидели его. Местные гаишники пользовались теми же способами, как и современные их собраться. Прятались в кустах и выскакивали неожиданно и неприятно для водителей.

Я чуть притормозил от неожиданности.

— Что будем делать командир? — стараясь перекричать рев мотора, спросил Крепыш.

— Командиры есть пусть они и решают. Там всего пятеро на двух мотоциклах. Справятся.

При приближении на дорогу вышел полный жандарм со знаками различии фельдфебеля и повелительно махнул рукой. Проехав его, я чуть довернул, чтобы Казанцеву было удобно стрелять, не глуша двигатель. Если что можно дать по газам и развернуть мотоцикл.

Бронетранспортер остановился точно у фельдфебеля. Я просто чувствовал разлившееся вокруг напряжение. Но к моему удивлению фельдфебель ничего проверять или досматривать не стал. Пробулькав длинную тираду, он развернулся и направился к своему мотоциклу. Немцы шустро расселись в седла своих коней и выехали на дорогу. Проезжая мимо нас фельдфебель повелительно махнул рукой, приказывая двигаться следом.

Осторожно, я двинулся следом, наши за мной.

Вибровызов при такой дороге фактически не ощутим, поэтому заметив, что немцы не оборачиваются, я достал рацию и вызвал командира.

— Что за хня?

— Представляешь они нас прихватили для усиления. Тут где–то недалеко гонят нашу разведгруппу, вот мы едем помогать немцам ловить их. Судя по поведению фельдфебеля, таким количеством он струсил лезть, но с нами и нашей броней решился.

— Смешно, как бы не стало грустно, — ответил я.

— Смотри в оба, — велел Командир.

— Понял.

Убрав рацию обратно в чехол от противогаза, я сосредоточился на дороге.

Через полчаса мы поднялись на большой холм. Вокруг насколько хватало глаз, простирались пшеничные поля, только впереди виднелась большая дубрава. Вдруг с переднего мотоцикла ударил пулемет.

Остановив свой, я взял протянутый Казанцевым бинокль и всмотрелся в недалекие точки, которые пробирались по полю к дубраве. При приближении я опознал в них наших разведчиков. Форма, оружие и сидоры выдавали их с головой. Замыкающий вдруг обернулся и посмотрел на нас. Оторвавшись от бинокля, я изумленно воскликнул:

— Рябов?

— Что? — не расслышал Казанцев. Он держал на прицеле остановившихся впереди жандармов и старался не отвлекаться.

— Огонь по немцам! — скомандовал я.

Почти сразу затарахтел МГ лейтенанта, его поддержал пулемет с остановившегося сзади бронетранспортера.

Честно говоря, я раньше думал, что машины эффектно взрываются только в голливудских, и что уж там говорить болливудских фильмах тоже. Но, один из мотоциклов, тот, на котором ехал фельдфебель вдруг выпустил в воздух цветок огня, и маленький ядерный грибок взрыва. Видимо в ленте были зажигательные патроны и один из них случайно попал в полупустой бак, что и вызвало эту вспышку. Охватило огнем не только сам мотоцикл, но и уцелевших немцев на нем. Раздались крики заживо сгораемых людей, которые почти сразу смолкли под прицельными очередями пулеметов.

Выпустив по пол ленте пулеметы стихли, стрелять больше было просто не по кому.

Вместо вызова по рации подошедший Командир залепил мне хлесткую затрещину. Судя по его поведению и виду, планы на жандармов у Командира были несколько иными.

— Ну и какого хрена?! — спокойно спросил он, выпустив пар.

— Наша разведка, — указал я одной рукой, в сторону леса, другой потирая затылок. Те уже скрылись среди деревьев, поэтому ничего предъявить я не мог, кроме своих слов. Видимо кроме меня и немцев никто разведку не заметил.

— Где? — повернувшись в сторону дубравы, спросил полковник.

— Уже скрылись. Я их сразу после немцев увидел. Они по ним огонь открыли, ну я взял бинокль и посмотрел по кому… Узнал одного.

— Кто такой?

— Я с ним по крымским горам бегал. Помните, рассказывал, как меня там сбили? Ну, нас еще на Манштейна направили совершить налет, я в прикрытии был.

— Не очень подробно, сбили, и как выбирался, рассказывал, — припомнил Командир.

— Так я с разведкой выходил, командовал ей лейтенант Рябов, Василий. Вот он–то замыкающим и шел.

— А с чего ты взял, что они стреляли по разведке?

— А по кому? — удивился я.

— По ним! — повысив голос, указал рукой полковник.

Посмотрев, куда он указывает, заметил нечто лежавшее на дороге.

— Собаки что ли?

— Ну, почти, — уже спокойно ответил полковник, доставая бинокль из чехла: — Волки, стая проходила. Видимо спугнул кто–то… А ведь шла она от дубравы.

М–да, лопухнулся я. Это же надо. Похоже, кроме меня никто по сторонам не смотрел. Иначе как объяснить, что единственный кто смог рассмотреть разведку — это я. Все что, на дорогу пялились?

— Давно ушли? — рассматривая дубраву, спросил полковник.

— Да как мы открыли огонь, так сразу скрылись. Кстати, почему вы были против уничтожения жандармов?

Ответ был до гениальности прост. Фельдфебель этот успел сообщить что двигаемся мы к ближайшему городку, стоявшему на берегу довольно широкой реки, причем распростерся он на обоих берегах. Там перекинут мост, который мы могли под прикрытием фельдфебеля спокойно пересечь. Теперь этот план развалился, а других мостов и бродов в этих местах нет. Переправы были, да в начале войны их уничтожили. Немцам они были не нужны, хватало этого, поэтому не восстанавливали.

— У них рация была, — пробормотал я.

— Уверен?=– повернулся ко мне полковник.

— У четвёртого вещмешок характерных размеров был. И еще они раненого несли, там двое его переносили.

— Раненого? Хм, значит далеко не уйдут, — снова стал рассматривать дубраву полковник.

В это время подошел заинтересовавшийся Шатун.

— Чего обсуждаем? Мы тут уже минуту у всех на виду стоим. Сваливать пора.

— Да вот наш Соловушка советскую разведку обнаружил, обсуждаем.

— Переодетых в волков? — хмыкнул Шатун.

— Говорит настоящую, во–он там, где три березы выдвинуты из леса. Вроде там вошли в дубраву.

— Большая, не найдем, — сразу ответил Шатун. Прикинув наши шансы по размеру дубравы.

Казанцев сидел в люльке продолжая держать на прицеле уничтоженных немцев и с интересом слушал.

— Я их тоже видел, товарищ полковник. Семеро их было и раненый, — наконец признался он.

Достав карту, Шатун и полковник склонились над ней.