Порвали парус - Юрий Никитин Страница 31

Набычившись, он смотрел как я медленно вытащил из кармана два листа бумаги. Поколебавшись, принял чисто механически и, не глядя на меня, сунул в карман.

- Если нужно, - добавил я, - мы в состоянии снабдить вас пикантными роликами. В одном из них она с одним из своих наиболее близких любовников говорит о вас. В целом, лестно, хотя как посмотреть…

Он повернулся и двинулся обратно к автомобилю.

- Генерал, - сказал я вдогонку, - мы все всажены в тела животных, в которых придется жить до начала эры сингулярности, потому я прекрасно понимаю позывы наших инстинктов. Обещаю не буду следить, если заведете еще любовниц… лишь бы наши позывы не вредили общему делу.

Он молча захлопнул за собой дверцу, автомобиль резко сорвался с места и понесся к выходу со двора.

Пока я был вроде бы отстранен или, точнее, сам отстранился от работы в ГРУ, все равно продолжал мониторить ситуацию с глобальными рисками по всему миру, снабжая ЦРУ и Пентагон сведениями насчет сборища террористов, будь это в Америке или где-то по планете. Международный жандарм должен успевать везде, и неважно, любят его так или нет, прежде всего работа по сохранении жизни на земле.

Конечно, общался и со своей командой, натаскивая всех искать следы террористов по всему миру. А сейчас, когда снова легализовался, в Центре приходится проводить больше времени, чем нужно, что малость раздражает человека такого продвинутого и современного, как вот я, что весь из себя на все мгновенно реагирующий и нарядный.

На самом деле мне абсолютно все равно, откуда мониторить ситуации, но для руководства как-то спокойнее, когда работник протирает штаны в офисе, а не пропадает в баре со шлюхами.

Потому на следующий день поехал с отчетом к Мещерскому, хотя мог бы послать по защищенным каналам, однако он не слишком доверяет электронике, всюду гремят скандалы по поводу взломов, утери кодов доступа и особо хитрых троянов, перехватывающих любую засекреченную информацию.

Появился даже Кремнев, за ночь как-то погрузневший, красномордый и носорожистый, молча стиснул мне пальцы и сел в сторонке.

Бондаренко поглядывает с интересом, что-то знает или чует, но помалкивает, Мещерский тоже держится несколько сдержанно, выслушал отчет, задал пару незначащих вопросов, а потом вдруг поинтересовался:

- Владимир Алексеевич, к вам собирался генерал Гонта, ваш непосредственный куратор…

- Точно, - подтвердил я.

- Он… как?

- Приезжал, - подтвердил я. – Очень милый человек. Такой человечный, я бы сказал… Не совсем, как Владимир Ильич, но человечный, что теперь все реже, будто все готовятся к Великому Переходу, где у игольного ушка Сингулярности придется работать локтями.

Они переглянулись, Мещерский спросил напряженным голосом:

- Вы с ним в самом деле… общались?

- Еще как, - подтвердил я. – Но, к сожалению, недолго.

Кремнев ухмыльнулся.

- Но вы живы, даже без кровоподтеков. Застрелили сразу? Куда спрятали труп?

- Он человек очень занятой, - пояснил я, - мы утрясли некоторые моменты в рабочем порядке, после чего он тут же отбыл.

- Куда? – брякнул Кремнев.

- Взад, - ответил я.

Мещерский умолк, очень озадаченный, Бондаренко молчит с момента прихода, только более непосредственный Кремнев поинтересовался:

- А что так быстро?.. Даже не зашел?

- Работы у него много, - объяснил я.

Мещерский всматривается молча, Бондаренко вскрикнул:

- А покуражиться?.. Работа потерпит.

- Он неглупый человек, - сообщил я. – И достаточно честный. В меру, конечно. Поговорили, он сказал, что работы, знаете ли, много, у нас отметился, пойдет взад.

Бронник сказал осторожно:.

- Да ее сейчас у всех…

Я пояснил:

- Мои доводы, к счастью, принял. А разве не это главное?

Мещерский продолжал рассматривать меня очень внимательно, наконец поинтересовался:

- Что это за доводы, даже спрашивать боюсь. Значит, точки соприкосновения все же отыскали?

- Да какие точки, - возразил я, - у нас полное взаимопонимание.

- Так уж и… полное? С генералом?

- Кремнев тоже генерал, - возразил я. – Но с ним как-то станцевалось. Хоть ламбаду пляши! А с Гонтой мы сразу договорились о сотрудничестве! Но так как он человек очень занятой в своем министерстве, то буду сам снабжать информацией, что представит его работу с нами в самом лучшем виде. И ему хорошо, и нам… терпимо.

Мещерский, как и Бондаренко, несколько мгновений продолжали рассматривать меня все так же очень внимательно, наконец Мещерский сказал с сомнением:

- Вот даже как?.. А я слышал, этот Гонта куда более крут и несгибаем, чем сам Дубарский. Его и назначили, чтобы оказать вам, насколько опасно брыкаться.

- Он крут, - согласился я, - но и прагматичен. Ему навязали контроль над нами, а у него своих дел в министерстве полно. Там в разгаре реорганизация в связи с переходом на новое оборудование. Придется сократить сотрудников на треть, а не все в восторге насчет выхода в отставку…

Он покачал головой, в глазах удивление медленно переходит в изумление.

- Похоже, Владимир Алексеевич… вы перестраиваетесь на ходу.

- Учусь находить общий язык и с военными, - сообщил я. – С террористами, честно говоря, почему-то легче.

Он усмехнулся.

- Там проще. А здесь вроде бы свои, но чужие.

- Но это уже частности, - заверил я. – Как продвигаются дела с Норвегией?

Он помрачнел, я затронул больной нерв, сказал глухим голосом:

- В Норвегии уже бурят, санкции накладывать поздно. Штаты предложили нам хренакнуть крылатыми ракетами, как впервые мы опробовали по боевикам в Сирии, ударив из акватории Каспийского моря, но наши воспротивились. Дескать, ваши союзники, вот вы и… хренакайте.