Без права на любовь - Юлия Архарова Страница 31

— Я и говорю-то с трудом. — Шейран слабо улыбнулся.

Закрыла глаза. Разумеется, магическому зрению обычное не помеха. Но я дилетантка-самоучка, да и проще так сосредоточиться на объекте… Увидеть ничего не удалось. Хитроумное плетение, которое создал мастер Райт, а я напитала энергией, скрывало регенерационные процессы в теле Шейрана. Пробормотать заклинание и запустить диагностику состояния виконта я тоже не могла. Значит, придется довольствоваться визуальным и тактильным осмотром пациента…

— Никакой магии, помнишь? — В голосе Шейран слышалась тревога.

— Помню, — вздохнула я, открывая глаза.

— Алана, я серьезно. В столице теперь запрещено любое применение магии.

— Почему?

— Прихвостни императрицы открыли охоту на одаренных.

— А как же придворный маг?

— Тод Арид родом с севера, к тому же приходится Гейре дальним родственником. Но большинство магов или открыто выступили против императрицы, или постарались занять нейтральную позицию. Вот только когда идет гражданская война, нейтральной позиции нет и быть не может. Магов сейчас хватают по малейшему подозрению. Даже ученики и учителя Академии, которым не удалось сбежать в первый же день вместе с ректором, арестованы.

— А ученики здесь при чем? — удивилась я.

— Тхаомагам нужна сила. Обычные маги черпают энергию извне и накапливают в источнике. Маги духа пользуются исключительно энергией, вырабатываемой телом, — это ведет к саморазрушению, восстанавливается энергия крайне медленно. Понятное дело, активно практикующие тхаомаги долго не живут. Но они могут черпать энергию не только из своих тел.

— Подожди! Ты хочешь сказать… они высасывают энергию магов?!

— Обычные люди тоже являются источниками силы, но в магах, разумеется, энергии в десятки, а то и в сотни раз больше. Адепты ордена предпочитают действовать через боль и страх, так больше энергии удается выкачать, так энергия в человеческом теле быстрее восстанавливается, а значит, источник можно использовать не один раз. Не случайно в прошлые века в Эрлии зверствовала инквизиция… После присоединения провинции к Империи орден Духа запретили, начались гонения на его адептов. До недавнего времени я был уверен, что заразу удалось выжечь с корнем.

От рассказа Шейрана мороз пробрал до костей. Раньше я боялась тхаомагов инстинктивно, теперь же понимала, какая судьба меня ждет, если попаду к ним в руки.

— Значит, Дэн… Его пытают?.. — прошептала я.

— Не знаю. Надеюсь, до этого не дошло. Тхаомагов гораздо меньше, чем одаренных, активные боевые действия не ведутся, особой потребности в силе быть не должно. Я могу надеться… Шаршах! Я могу только надеться, что Дэна лишь допрашивают, у Иргуса нет явных доказательств нашей вины, и я смогу вытащить друга из тюрьмы, пока не станет поздно… Именно поэтому, Алана, я должен встать на ноги как можно быстрее.

— Если быстро выздоровеешь, возникнут вопросы. Придворный маг успел оценить твое состояние. С такими повреждениями обычному человеку на восстановление понадобилось бы несколько недель как минимум. И то не исключено, что без вмешательства мага человек не остался бы калекой.

— У меня нет выбора.

— Одно не могу понять, к чему такие сложности? Почему кто-то вообще практикует магию духа?

— Видишь ли, какое дело. Для того чтобы стать тхаомагом, дар не нужен. Магом духа может стать любой, требуется лишь некая гибкость сознания, возможность переносить боль и вера, само собой.

— Вот именно — вера! Они ведь служат богу! Разве в священной книге не написано про всепрощение, про…

— Есть религия для масс, а есть для избранных.

— Но… мы же все одной веры… — Я никак не могла успокоиться и свыкнуться с мыслью, что некоторые священники на самом деле изверги и палачи.

— Не совсем. Адепты ордена верят, что бог един, мы же выделяем три ипостаси.

— Какая разница!

— На самом деле не такая уж и маленькая. Адепты ордена Духа считают остальных заблудшими овцами, а овец можно резать, снимать с них шкуру. Особенно яро они ненавидят людей, способных черпать силу извне, считают, что те воруют силу у самого бога, нарушают естественный порядок вещей и приближают конец света. Фанатики, что с них взять.

Мне подумалось, что дело не только в фанатичной вере, но и в зависти. Ведь с даром нужно родиться, а магом духа может стать практически любой.

— И теперь этот орден официально разрешен?

— Да. А еще Эрлия фактически получила независимость. Орлин-Хэйн, думается, тоже недолго будет находиться в составе Империи.

— О… — выдохнула я.

Полученную информацию надо было обмозговать. Размах и продуманность действий заговорщиков впечатляли.

Марта принесла миску каши и маленький чайник с отваром целебных трав.

Заметив, что Шейран пытается приподняться на локтях, я мягко придавила его к столу.

— Даже не думай, — прошипела я. — Сама тебя покормлю.

— И без посторонней помощи справлюсь, — попытался воспротивиться виконт.

— Собрался спорить с лечащим врачом? Глупо. Недальновидно. А кто мне рассказывал, что хочет как можно быстрее встать на ноги?.. — склонившись так, что губы почти коснулись уха Шейрана, горячо прошептала: — Я буду кормить тебя кашкой с ложечки. Как маленького. И даже не спорь, дорогой.

Домоправительница негромко кашлянула, привлекая внимание.

— Пожалуй, я пойду. — В нашу сторону женщина демонстративно не смотрела. — Если будет что-то нужно, позвоните в колокольчик.

Марта быстро вышла из комнаты.

Я уселась на стол, на котором лежал Шейран. Его голову с превеликой осторожностью устроила на своем бедре.

— Так удобно? — спросила я.

— Вполне… — В голосе виконта слышалась характерная хрипотца.

Мелькнула мысль, что за последние сутки я сделала все возможное, чтобы точка в моих с Шейраном отношениях превратилась в запятую. Так уж случается, когда дорогой тебе человек оказывается на грани жизни и смерти, приоритеты несколько меняются.

Зачерпнула половину ложки каши, поднесла ко рту Шейрана.

— Горячая, — предупредила я. — Не спеши.

Ел он молча, я тоже все никак не могла придумать тему для разговора. Меж тем разрядить обстановку было необходимо.

— Знаешь, у тебя очень странная экономка, — сказала я, когда миска с кашей была уже ополовинена. — Вроде взрослая женщина, а ведет себя как непуганая девственница, ну или злобная старая дева — одно другому не мешает.

— Марта — сирота из обедневшего дворянского рода. Сначала была компаньонкой моей матери, потом моей нянькой, теперь стала экономкой. У нее давно нет другой семьи, кроме моей.

— Это многое объясняет, — с умным видом кивнула я, отправляя в рот Шейрана очередную ложку каши. — Твоего отца я видела. А твоя мать, она какая?