Психоисторический кризис - Дональд Кингсбери Страница 31

Карджил Линмакс вежливо повернулся к своему клиенту.

— Вы собирались рассказать о своем интересе к древностям с Дальнего, когда я вас так грубо прервал…

— Меня вообще восхищают художественные достижения анархических правительств Темных Веков…

Старый служака расхохотался.

— Правительства? Во время Междуцарствия щеголи вроде вас пускали планеты на дрова, потому что никаких правительств просто не существовало!

— Слишком сильное утверждение. В то время было испытано много интересных идей в области управления, гораздо больше, чем в теперешней сонной Галактике. Хотя бы вот самоуправление у ученых на Дальнем Мире, когда они были сосланы на Периферию.

— Со всем уважением к вашему гиперлордству, этот эксперимент едва ли был оригинальным. Демократия, если верить мифологии, так же стара, как Терра и Солнце. Ее придумали обезьяноподобные рабовладельцы-гомосексуалисты, которые жили со своими свирепыми богами на горе Олимп или Эверест, или что-то в этом роде.

— Ваши сведения о мифологии не совсем верны, друг мой. Демократию изобрел раб по имени Линкольн, который поднял великое восстание против своих виргинских хозяев, вынудив их спуститься с горы Арарат и даровать его народу Великую хартию вольностей. Есть даже основания полагать, что этот Линкольн был реальным человеком, а не мифической личностью, хотя я никогда не разбирался в этом вопросе подробно. Согласно некоторым очень надежным источникам, он был даже не с Терры.

Дверь зашипела, смешивая общий воздух с частным, и в щель просунулось печальное личико Туфельки.

— Мы никак не можем уложить малышку спать, она все танцует и танцует!

— Ну вот, опять бунт на корабле. Немедленно подавить! Ты пробовала включить музыку побыстрее?

— Ну, папа! Я серьезно! Мы ничего не можем сделать, помоги, пожалуйста!

— И не подумаю! Хороший корабль управляется сам. Когда я был капитаном и нижний чин не выполнял приказа идти спать, он немедленно списывался на базу без пенсии. Дело капитана — вести корабль вперед, а не надзирать за послеобеденным сном команды.

— Тогда я уложу ее силой и придавлю подушкой, — надулась Туфелька.

— Это нарушение пункта 43А Устава!

— Ну, папа! — Девочка подняла руку в салюте и дверь снова зашипела, закрываясь.

Джама усмехнулся:

— Вижу, вы не такой уж большой почитатель идей ваших горных обезьян-гомосексуалистов!

— Всему свое место. Не могли же древние, не имея персональной памяти, решить заранее все проблемы Галактики! Подозреваю, что они тоже испытывали затруднения, когда надо было укладывать спать двухлетних детей. Кстати, в военной истории упоминается, что наши далекие предки, независимо от политических убеждений, весьма преуспели в искусстве убийства беззащитных детей.

— Это просто клевета, хоть и освященная временем. Я убежден, что мы многое забыли из достижений прошлых веков.

— Вы что, криогенист?

Гиперлорд быстро вызвал из пама список религиозных культов.

— Такого слова я не знаю.

— Они обшаривают Галактику в поисках замороженного тела легендарного терранца. Я полагаю, жидкий гелий впервые был получен где-то в шестидесятом тысячелетии до галактической эры и использовался как раз для замораживания трупов. Когда этот дикарь оттает, то он якобы откроет нам утерянные тайны веков и благодаря своей древности и мудрости разом решит все наши проблемы. Про эти воскрешения написана куча всякой литературы. — Карджил зашелся от смеха, вообразив, как терранский мессия в медвежьей шкуре в отчаянии бродит по коридорам Светлого Разума, ища дерево, на которое можно помочиться. — Когда я служил на флоте, ко мне не раз подъезжали, чтобы я поискал этого замороженного спасителя. Как-то раз сектанты даже прислали мне файл с его якобы только что найденными судовыми документами, из которых следовало, что тело находится в радиусе тысячи лиг от моего корабля.

Гиперлорд Кикажу Джама презрительно фыркнул.

— Казалось бы, в наш просвещенный век о подобной чепухе давно пора забыть!

— В том, что эта чепуха существует, виноваты психократы, черт бы их побрал! — мрачно проворчал Карджил Линмакс.

При этом желанном, но неожиданном проявлении ереси Джама вздрогнул и выпрямился на своем стуле, невольно заглянув при этом в провал каньона. Он с трудом перевел дух и заставил себя расслабиться, прижавшись спиной к стене.

— Как это? — спросил он, внимательно глядя в лицо Карджила и стараясь не опускать глаза.

Подданные Второй империи остерегались слишком охотно подхватывать чужое недовольство.

— Психократы хранят тайны. — В лице старика было больше отвращения, чем гнева. — Их способность поддерживать порядок заключена в секретности психоисторических методов. Они предсказывают и направляют. А нам, простым смертным, они никогда не позволяют знать слишком много, чтобы мы не могли противодействовать их планам. Все тот же замшелый миф о женщине и яблоке: знание опасно, а неведение — благо. Своим примером психократы учат нас, что сила заключена в тайне. Мы должны оставаться в нашем упорядоченном райском садике, чтобы не навлечь опасностей, которые порождает знание. Они не могут сказать нам, что сила — в знании, потому что тогда им придется этим знанием поделиться. Так удивительно ли, что все кругом кишмя кишит сектантами, которые толкуют о достоинствах скрытой силы?

— Вы так смело рассуждаете…

— Мне нет необходимости скрывать тот факт, что я не имею власти.

Какой-то человек в куртке с длинными рукавами — одним красным, другим зеленым — окликнул их с дальнего балкона и испустил длинную заливистую трель. Карджил ответил не менее сложным набором звуков и повернулся к гостю, который ничего не понимал.

— Это наш секретный язык. Я пригласил его к себе обсудить городские дела. Вы же помните, что я в некотором роде здешний мэр, руковожу группой, которая берет на себя обязанности властей, когда те тянут с решениями.

Они встали, чтобы вернуться в комнату. Джама прижался к стене, уцепившись пальцами за шероховатые камни кладки. Он с ужасом наблюдал, как высоко над ними пролетел, медленно покачиваясь, ярко раскрашенный человек-аэростат, который, видимо, спрыгнул с одного из подвесных куполов крыши этого густонаселенного каньона. Человек тоже прокричал что-то Карджилу, но было слишком далеко, чтобы услышать. Похоже, гостеприимный хозяин знал каждого в своем маленьком мирке, существующем почти обособленно внутри гигантского планетополиса Светлого Разума. Его деловитость и уверенность в себе внушали уважение. Кикажу пришло в голову, что он непременно должен завербовать этого человека в свою зарождающуюся организацию заговорщиков.

Немного позже ему пришлось быть свидетелем беседы «мэра» Карджила с четырьмя «членами муниципалитета», одним из которых оказался человек с разноцветными рукавами. Старый капитан не предложил им сесть, а только выслушивал, иногда задавая вопросы по существу. Сами обсуждаемые дела были Джаме неинтересны — местные проблемы местных людей, которых он вряд ли когда-нибудь увидит, — но он был восхищен мастерством, с которым Карджил руководил подчиненными. Мэр дал одно за другим три поручения и четко сформулировал повестку дня следующего собрания — речь шла о реконструкции старого стадиона, на которую правительство жалело денег. Покончив с делами, Карджил распрощался с гостями, сославшись на срочную работу.