Спасти СССР! "Попаданец" в пенсне - Валерий Белоусов Страница 31

— Давно-о-оо…

— Вот ведь сатанаилы. Надо будет их подтянуть. Так, всем спокойно. Водка ест? (Без мягкого знака.) Отлично. Давай. Лей. На руку лей. На обе рука лей. Не дрожи. Ти кто? Папа? Муд… Гм-гм… дурак ты, а нэ папа. Зачэм её сюда тащил? Так Ладно. Всё потом. За плечи держи. Ну, милая, не волнуйся. Ми тебе сейчас поможем…

— А-а-аа!!! — рев барышни стал совсем звериным…

— Ничего. Ничего. Так Так. Во-вот-вот…

— А-а-аа… сволочь!

— Эх, вот и головка показалась… давай, давай, давай…

— Ёк ТВОЮ МА-А-А-А-ТЬ!!

— Куда ты лезешь с ножницами?! Перевязать. Здесь и здесь… не обрезать, в роддоме обрежут… вот и послед… вот и «неотложка»… Уф.

Когда счастливый папаша, крича что-то радостно-невнятное, махал рукой вслед уезжавшему белому «рафику», Берия взял его ласково за плечо и спросил:

— Как сына назовёте?

— Андрюшей.

— В честь деда?

— Вы ЧТО?! В честь САХАРОВА…

Там же, чуть позднее…

«Да, — печально думал Лаврентий Павлович, глядя на бледного, с трясущимися руками Маршала Советского Союза Ахромеева, в своей зелёной форменной рубашке без погон поразительно похожего на хорошего, опытного военрука из ближайшей средней школы, — надо! Надо обязательно каждого курсанта-выпускника из всех военных училищ страны обязать хоть раз в жизни присутствовать при родах…

Пусть посмотрят, как это тяжко. С каким трудом, в каких муках ребёнок появляется на свет, пусть почувствуют на своих руках первый вздох маленького… авось не будут так бездумно гнать солдатушек на смерть, как делал это…»

Лаврентий Павлович ещё раз тяжело вздохнул… о СВОИХ, уже давным-давно оплакавших его, он боялся и спросить!

Живы ли они?

И ещё — ему мучительно стыдно было бы посмотреть им в глаза, После того, что Берия прочитал о себе… ну, Нателла, допустим, не поверила. Она же его напросвет знала… Какие уж там студентки и первоклассницы, дада шени.

А Серго? Каково ему было быть сыном — такого отца?

(Берия не знал, что и жена, и сын им — ГОРДИЛИСЬ. Гордились в глубокой, сокровенной тайне…)

«Эх, господин Коротич, господин Коротич… Ну, может, ещё и свидимся».

Как каждый настоящий мужчина, Берия вовсе не был злопамятен. Просто оскорблений он не прощал, и память у него была хорошая.

— Сахаров… Сахаров… эти ребята, что — физики?

Ахромеев сглотнул слюну:

— Почему физики?

— Да работал у меня в Арзамасе некий Сахаров, Андрей Дмитриевич… там была еще такая нехорошая история — он использовал в своих трудах работу студента Лаврентьева, без указания авторства… Но водородную бомбу Сахаров сделал-таки.

— Тот самый. Но ценят ЭТИ его вовсе не за ТО… а потому что Сахаров диссидент!

— А. У меня они тоже были… Сначала: до-сиденты, потом просто, сиденты. Ха. Ха. Ха. Но что вы скажите о…

— Да что тут скажешь. Разрешите доложить?..

— Долаживайте. [42]

— Первое кольцо образует — сплошное мясо… слабо организованная толпа гражданских лиц. Сами видели. Детишки, бабье дурное, восторженные идиотики… трогать их грех. Не отмолишь потом.

— Это ясно, — кивнул головой внимательно слушавший специалиста Лаврентий Павлович.

— Основная же ударная сила — группа хорошо вооруженных, численностью до роты, мужчин среднего возраста. Скорее всего, либо ингуши, либо чечены…

— Согласен. Я их тоже заприметил. И эти будут драться, прикрываясь спинами дурачков, как живым щитом… я их подлую натуру отлично знаю…

— Поэтому предлагаю: лопухнуться и дать им возможность безнаказанно уйти.

— Жалко.

— Так точно. Согласен. Но лучше выпустить волка в лес, чем позволить ему устроить кровавую бойню прямо здесь, среди этих баранов…

Берия ещё раз сожалеюще поцокал языком:

— Ладно. Быть посему… Но какой молодец этот Игорь Тальков, а? Хорошие песни поёт, слушай… прямо Марк Бернес.